– Трусики задом наперед.

На страдальческом лице Нэдзу мелькнула горькая усмешка:

– Да уж, роковая ошибка!

– Что вы сделали затем?

Вопрос Тодороку вернул его к рассказу.

– Вынес тело, перетащил в мусоросборник, засунул его туда головой вверх. Хочу подчеркнуть: место оказалось прямо перед квартирой семьи Судо случайно, просто потому, что именно на крыше этого дома стояла печь для вара. У меня совершенно не было замысла намекнуть на виновность Судо‑сан.

Нэдзу снова прервался, снова тяжело вздохнул, снова принялся за свое страшное повествование.

– Потом я стал искать какой‑нибудь обломок бетона, чтобы утопить в озере труп Судо. Заодно наткнулся на отличную вещь – тачку.

Он имел в виду тачку с одним колесом, которую использовали на строительных работах.

– Минутку, – осадил его Киндаити. – Что навело вас на мысль утопить труп в озере?

– Ну я же не хотел, чтоб стало известно место преступления. У меня ведь был замысел представить это как случайное убийство где‑то на улице. Когда я ликвидировал труп Судо, я вовсе не собирался выставить его убийцей. Киндаити‑сэнсэй!

– Слушаю.

– Поймите, мозг, одурманенный наркотиком, совершенно не в состоянии четко анализировать такие подробности. Сейчас я сознаю, что действия мои были ужасны, и моя вина перед госпожой Судо неизмерима.

Тут бывший военный, доведенный до сумасшествия наркотиками, в тоске склонил голову.

– Итак, вы наткнулись на тачку. Что дальше? – Тодороку вернул Нэдзу к его рассказу.

– Отвез на ней к озеру пару кусков бетона. Зашел в строительную кладовку, взял проволоку. Там заодно и кусачки были, чтобы проволоку резать. Я все приготовил на берегу и пошел за трупом. Тачку толкал перед собой, но потом подумал, что около «Одуванчика» останется след, и пристроил ее у южного фасада корпуса. Пришел в ателье. Как бывший военный я имел дело с трупами и знал, что если выдернуть из тела орудие убийства, хлынет кровь. Поэтому я оставил все как есть и потащил на себе мертвого Судо к тачке. Тут я помучился, он был гораздо тяжелее мадам.

Нэдзу горько усмехнулся, набрал в грудь воздуха и продолжил:

– К счастью, шило вошло по самую рукоять и мне удалось благополучно дотащить на себе труп до тачки. Дальше я отвез его к озеру, а что случилось потом, вы сами видели. Я все‑таки человек не совсем здоровый, и в последний момент рукавицу зацепило проволокой и мгновенно уволокло на дно – досадный промах! Идеальное преступление осуществить нелегко.

Нэдзу говорил совершенно обыденным тоном.

– Об остальном можно и не рассказывать. Привел в порядок тачку, вместе с кусачками вернул на место. Снова пошел в ателье, прибрал постель, все проверил. Думал, что никаких следов не осталось, а вот каплю крови на пестром ковре просмотрел. Это второй досадный промах.

Он закончил. Плечи его еще сильнее поникли. Действие успокоительного, видно, начало проходить, судороги сводили тело все сильнее.

Тодороку смотрел на него со смесью жалости и отвращения.

– Нэдзу‑сан, – он повысил голос, – вы не рвали обнаруженное в комнате анонимное послание?

– Что? – Нэдзу удивленно поднял голову. – Там тоже было такое письмо?

Тодороку недоверчиво уточнил:

– Вы действительно об этом ничего не знаете?

– Не знаю. Если там были обнаружены какие‑то обрывки, это дело рук убийцы. Что же там могло быть написано, какие‑нибудь тайны мадам?

В его взгляде отчетливо промелькнуло беспокойство.