– Но позвольте… – начал было Тодороку, однако Киндаити Коскэ перебил его своим вопросом:

– Вы рассказали ей о господине Нэдзу?

– Нет. Вместо этого я написал Нэдзу письмо, в котором сообщил, что Ёко кто‑то шантажирует, и попросил выяснить, кто именно.

Видимо, именно поэтому Нэдзу не мог оставить без внимания приоткрытую дверь в «Одуванчике», когда десятого вечером проходил мимо черного хода.

– Нэдзу сообщил вам что‑нибудь об этом человеке?

– Нет, ведь сразу произошло убийство.

– Понятно. Что ж, извините, но попрошу вас рассказать о своих передвижениях в вечер убийства, то есть десятого октября. Вы же помните их?

– Помню. Дело в том, что с тем вечером у меня связана одна странная история, которая, как теперь получается, обеспечивает мое алиби.

– Что вы хотите этим сказать?

– Это произошло десятого октября часов в пять дня. У меня дома раздался телефонный звонок. Звонил мужчина. Сообщил скороговоркой, явно измененным голосом, что видел меня в Ёкогаме в отеле «Ринкайсо». Сказал, что знает мою спутницу, и если я хочу обсудить с ним эту ситуацию приватно, то должен прийти в восемь вечера в клуб «Вако» на Хибия. Выпалил это как по‑писаному, в один момент, и тут же повесил трубку.

– Клуб «Вако»? – оторопело переспросил Ямакава.

– Вы не знаете? Это организация для контактов послевоенных политиков и предпринимателей, ее центр расположен на Хибия. Я не являюсь ее членом, но мой приятель – не знаю, слышали ли вы это имя, Татибана Рюдзи, нефтяной концерн «Тохо сэкию» – он пару‑тройку раз приводил меня туда, поэтому я имею право посещать этот клуб.

– Ясно. И вы пришли, как вам было назначено?

– Пришел. Чуть раньше восьми.

– А он?

– Он не пришел. Хотя я прождал до одиннадцати.

– До одиннадцати?

Инспектор Тодороку взглянул на собеседника, успев при этом метнуть взгляд в сторону Киндаити Коскэ. Поняв, что тот знает об этих событиях, он досадливо нахмурился:

– Это, видимо, можно подтвердить через клуб?

– Думаю, можно. Я нервничал и не сидел на месте – выпивал в баре, погонял шары в бильярдной, – но в клубе существует система регистрации посетителей, и там отмечается дата и время посещения. В бар я заходил дважды, второй раз был там с половины одиннадцатого до одиннадцати и прямо оттуда ушел из клуба.

– За все это время вы не покидали клуб?

– Ни разу, – Хитоцуянаги вяло улыбнулся. – Если вы проверите записи регистрации, то поймете, что у меня не было времени съездить из Хибия в Хинодэ и вернуться обратно. Я как на иголках ждал вымогателя.

– Вы думали, что звонивший вам мужчина и человек, шантажирующий вашу супругу, одно лицо?

– По‑другому я и думать не мог. Тот тип, вероятно, следил за Ёко, когда мы встречались в Ёкогаме. Увидев меня, он наверняка понял, кто такая Катагири Цунэко, и решил, что ему выгоднее выжимать деньги из меня, чем из нее.

Киндаити расплылся в улыбке: что же, все совпало!

Видимо, с тех пор господин Хитоцуянаги не знал ни минуты покоя, так что Хибики тоже натворил дел. Правда, если учесть, что именно благодаря ему Хитоцуянаги получил полное алиби, это, пожалуй, уравновешивалось.

– Что вы делали после того, как в одиннадцать ушли из клуба?

– Сразу пошел домой и лег спать. Правда, заснуть мне так и не удалось.

– Значит, о том, что ваша жена умерла, то есть, я хочу сказать, убита, вы ничего не знали до тех пор, пока не прочитали в газетах?

– Нет, это не так.