крупным мужчиной, с могучими мускулами, широкой грудью. Голову, массивную,

тяжелую, украшала грива густых вьющихся волос. Его полные губы скривились

в гримасе, одновременно жестокой, чувственной и сардони-ческой. Но все это

было заморожено, неподвижно, словно Аллодий превратился в статую, и только

глаза жили на омертвевшем лице.

  Марка наклонился, заглянул Аллодию прямо в глаза и в ужасе отпрянул,

чуть не сорвавшись в пропасть. В глазах старика, так и не узнавшего его,

Кловис прочитал невырази-мую муку. Точно немой, ничего не понимающий зверь

бился и метался в клетке черепа.

  Аллодий уже явно был не способен мыслить. Он только чувствовал. Марка

не мог выдержать этого взгляда, взгляда страдающего животного. Он

отвернулся.

  Аллодий был гением, его интеллект и творческий потенциал не имели

себе равных. Он создавал величайшие произведения искусства - причудливые

сочетания поэзии, прозы, живописи, скульптуры, музыки и драмы, поражавшие

и восхищавшие всех без исключения. Теперь же словно что-то разрушило его

сознание, оставив чувства нетронутыми. Он воспринимал окружающее, но как?

  Марка решил избавить Аллодия от страданий. Он взялся за спинку кресла

и принялся толкать его к краю скалы. Сзади вдруг послышался голос:

  - Это не выход, Кловис Марка, - голос принадлежал Тейку.

  Марка повернулся. Тейк стоял, сложив на груди руки и привычно

наклонив голову.

  - Почему?

  - У него есть то, что хотел ты.

  - Это? Я хотел вовсе не этого.

  - Он - бессмертен! Попросил Орландо Шарвиса, и тот сыграл с ним

шутку. Аллодий обрел бессмертие, но потерял ощущение времени.

  - Шутку? - Марка едва мог говорить. - Аллодий был величайшим...

  - Да, Шарвис знал, кем он был. В этом, видишь ли, и заключалась шутка.

  Помолчав, Марка спросил:

  - Есть ли какой-нибудь способ убить Аллодия?

  - Боюсь, что он неуязвим, как и я.

  - Ты тоже бессмертен, мистер Тейк? Я так и думал. Тейк сухо

рассмеялся:

  - Я - бессмертен, я - супермен, мои рефлексы в десять раз быстрее,

сила в десять раз больше, чем были раньше. Меня нельзя убить. Я даже не

могу покончить с собой. Только Шарвис, сделавший меня таким, может меня

уничтожить. А он отказывается, ведь я - его первый бессмертный. Когда-то я

был солдатом и сбежал вместе с Шарвисом по окончании Последней Войны. Я

был его помощником, когда он формировал свою экспедицию на Титан. К тому

времени он уже провел эксперименты на мне и других. Они умерли, а я

вы-жил. Парадокс - я готов был рискнуть жизнью ради бессмертия. После

того, как он прооперировал себя, мы отправились на Титан и именно

благодаря нашему отличию от других выжили.

  - А другие?

  - Несмотря на все новые и новые операции, они погибли один за другим.

Тогда Шарвис и я вернулись на ночную сторону Земли, на Луну.

  - Как вам удалось создать этот мир?

  - Мы начали работу еще до отлета. Здесь был построен звездолет на

Титан. У Шарвиса множество машин, они способны делать все, что угодно. А

материалов здесь хватает.

  - А теперь ты находишь свое бессмертие невыносимым, почему?

  - Он дал мне бессмертие, но отнял мою жизнь.

  - Шарвис дал, Шарвис взял, - пробормотал Марка. - Это слова Дамьяго.

Знаешь Дамьяго?

  - Я знаю всех. Это я присматриваю за ними. Шарвису некогда.

  Марка взглянул на горы.

  - Дамьяго сказал, что лаборатория Шарвиса там. Тейк, очевидно, он

способен сделать все, что угодно. Даже оживить наши гены, дать надежду

нашему миру..