Он распалился: вот уж в наступленье

              Идут, преграды не встречая, руки,

              Он словно рад ее бесстрастью, лени -

              Не ропщет самолюбие от скуки.

              (А я перестрадал все наперед,

              Как будто сам на том диване был,

              Ведь у Фиванских я сидел ворот,

              В Аиде среди падших я бродил.)

              Он снисходительно ее целует

              И прочь идет по лестнице впотьмах...

              Еще не осознав, что он исчез,

              Помедлила у зеркала немного,

              Обрывок мысли в мозг ее пролез:

              "Теперь все позади - и слава Богу".

              Когда красавица, греху поддавшись вдруг,

              Одна по комнате потом все ходит -

              То прядь взовьет она движеньем рук

              Бесчувственных, то граммофон заводит.

              "Та музыка подкралась по воде"

              Вдоль Стрэнда, вверх по Квин-Виктория стрит,

              О город, город, иногда я слышу,

              Как сладостно вздыхает мандолина

              На Лоуэр Темз-стрит, у пивной,

              А там, внутри гудит народ хмельной,

              Там рыбаки бездельничают днем,

              А Магнус Мартир за стеной

              Блистает бело-золотым огнем.

                        По взбухшей реке

                        Баржи плывут

                        Взопрела река

                        На воде мазут

                        Попутного ветра

                        Хлопая ждут

                        Широкие полотнища

                        Алых парусов.