– Но не за счет автомобилей, – возразил Номер Один. – Они составляют лишь тридцать процентов нашего валового продукта. Еще пятьдесят семь дает отделение электрической бытовой техники, а остальное – изготовление узлов и агрегатов для других автостроительных фирм. Они выбрали этот путь, чтобы остаться при деле. Они, видите ли, боятся антитрестовских законов и обвинений в монополизме. И теперь семьдесят процентов наших производственных площадей используется не для изготовления автомобилей, а черт знает на что.

– Я этого не знал.

– Об этом вообще мало кто знает. Все началось во время войны. «Форд», «Дженерал моторс» и «Крайслер» поделили все крупные контракты. Эл Ха Второй сосредоточил свое внимание на другом. Когда же война закончилась, они без труда возобновили массовый выпуск автомобилей. У нас такой возможности не было. Зато мы могли выйти на рынок электрической бытовой техники. И Эл Ха Второй своего шанса не упустил. Это направление приносит нам до сорока миллионов в год. Но мне плевать.

Пылесос – не автомобиль.

Я откинулся на спинку стула.

– А как насчет Номера Три?

– Он – хороший мальчик, – ответил Эл Ха Первый, – но заинтересован лишь в прибыли. И ему без разницы, что ее приносит – телевизоры, холодильники или автомобили. Деньги для него лишь деньги. Иной раз мне кажется, что он давно остановил бы наши сборочные конвейеры, но не хочет расстраивать меня.

– И что вы намерены ему сказать?

– Ничего. До тех пор, пока мы не определимся.

– Вы не сможете сохранить ваши замыслы в секрете.

В автомобильном бизнесе это невозможно. Они все поймут, едва я переступлю порог своего кабинета.

Он улыбнулся.

– Не поймут, если мы пустим их по ложному следу.

– Какому же?

– Всем известно, что ты – автогонщик. Но мало кто помнит о том, что ты – выпускник МТИ  с дипломом специалиста по конструированию автомобилей. Как и о том, что Джон Дункан, уходя на пенсию, прочил тебя на свое место. Мы дадим тебе должность, скажем, вице президента по специальным проектам. И ты будешь готовить команду и автомобили для гонок. Я думаю, такого прикрытия хватит с лихвой.

Вошел Дональд.

– Время, мистер Хардеман.

Номер Один посмотрел на часы, потом на меня.

– Договорим за завтраком.

Я встал.

– Хорошо, Номер Один.

– Спокойной ночи.

Я подождал, пока Дональд выкатит инвалидное кресло из столовой, затем снова сел, закурил, глянул на часы.

Половина девятого. Спать не хотелось. И я набрал номер девчушки из агентства «Хертц».

Ответил мужской голос.

– Мелисса дома? – спросил я.

– Кто говорит? – сурово осведомился ее отец.

– Анджело Перино.

– Сейчас позову ее, мистер Перино, – голос разом смягчился. – Мелисса! Звонит мистер Перино, – донеслось приглушенно, затем он заговорил в трубку. – Мелисса говорила, что вы в городе, мистер Перино. Я надеюсь, что нам удастся встретиться. Я с давних пор восхищаюсь вами.

– Благодарю, – ответил я. – Если удастся, обязательно встретимся.

Трубка перешла от отца к дочери.

– Мистер Перино, какой сюрприз!

Кого она хотела обмануть?!

– Я позвонил на всякий случай. А что с вашим свиданием?

– Я отменила его.

– Не хотите куда нибудь поехать?

– С удовольствием.

Я понимал, что папаша трется поблизости.

– Где мы можем встретиться?

– Вы знаете Палм Бич?

– В общем то, нет. Лишь дорогу из аэропорта до поместья Хардемана.

– Тогда, может, мне заехать за вами?

– Отличная мысль.