– Это она со страху.

И Мэри во всех подробностях рассказала Оливеру, как проходили роды Александра. Олли в эту минуту был так восприимчив, что сам чуть не морщился от боли.

– Роды были сами по себе тяжелые, но по сути дела все страдания Беттина испытала по вине врача. Он сделал все, чтобы ей было как можно хуже.

– Она понимает это?

– Умом – да, сердцем – нет. И теперь панически боится. Мы уже говорили с ней как‑то об этом. Она решила, что больше никогда не отважится на рождение ребенка. Признаюсь, если бы я прошла через такое, наверное, поступила бы так же. Но, Олли, на этот раз все будет по‑другому…

– Откуда вы знаете?

– Любой врач скажет вам то же самое. Разве ее врач иного мнения?

– У нее пока нет акушера.

– Тогда, умоляю вас, найдите хорошего. Это очень важно. Поговорите с друзьями, наведите справки. То, что произошло в Сан‑Франциско, не должно повториться.

– Не повторится. Я этого не допущу, – вздохнул Оливер. – Спасибо, Мэри. Простите, что побеспокоил вас со своими проблемами.

– Глупости, – отрезала Мэри и с улыбкой в голосе добавила: – Олли, я очень рада…

Он опять вздохнул:

– И я рад. Но просто шалею от мысли, что ей, возможно, вновь придется испытать такие муки.

– Она скоро успокоится, а вы тем временем найдите ей хорошего доктора.

Он приступил к поискам, едва положив трубку. Обзвонив нескольких приятелей, жены которых в последние годы рожали в Лос‑Анджелесе, он с удивлением обнаружил, что трое из них указали на одного и того же врача и отозвались о нем как о мечте любой женщины. Оливер торопливо записал номер телефона, по которому можно было связаться с удивительным врачом, навел дополнительные справки и дрожащей рукой накрутил диск.

– Доктор Сэлберт? Меня зовут Оливер Пакстон…

И он, ничего не упуская, изложил историю Беттины.

– Приводите ее завтра утром. Ну, скажем, часов в десять?

– Чудесно. А что мне сейчас делать? Доктор захохотал:

– Дать ей выпить. Желательно чего‑нибудь покрепче.

– А это не повредит ребенку?

– Нет, если ограничиться одной‑двумя рюмками.

– А можно шампанское? – Оливер еще ни разу в жизни так не волновался.

– Сколько угодно. До встречи.

– Да‑да… и спасибо, – растерянно пробормотал Оливер и положил трубку.

– Куда ты идешь? – позвал его Александр.

– Я скоро вернусь.

И действительно, он вернулся очень скоро‑с большой бутылкой первосортного французского шампанского. Ему хватило пяти минут для того, чтобы собрать поднос, на который он, кроме бутылки, поставил два фужера и вазочку с арахисом.

Оливер осторожно постучался в дверь спальни.

– Да? – еле слышно прозвучал из‑за двери голос Беттины.

– Можно войти?

– Нельзя.

– Отлично.

И он осторожно открыл дверь.

– Я рад, когда меня встречают так приветливо.

– Господи, – простонала Беттина, увидев шампанское, и отвернулась. – Для меня это не праздник, Олли.

– Это ваше дело, мисс Дэниелз, а я могу отметить будущее появление на свет моего сына так, как того пожелаю. Кроме того, – он поставил поднос рядом с кроватью и с любовью посмотрел на Беттину, – я очень рад, что его матерью будет обожаемая мною женщина.

И он присел рядом с ней на кровать и стал нежно гладить ее волосы, но она стряхнула его руку.

– Хватит… Нет настроения.