– А как все прошло? – с любопытством спросила Беттина.

– Не так уж плохо, – улыбнулась Мэри. – Во второй раз я хорошо подготовилась, и Сет был рядом, – и добавила, многозначительно посмотрев на Беттину: – А в первый раз я была совсем не готова.

– Почему? – спросила снедаемая любопытством Беттина.

– Ты знаешь, я работала с роженицами и видела это тысячу раз, но пока сама не почувствуешь – не узнаешь. Это больно, Бетти. Не старайся обманывать себя. Это страшно больно. Это похоже на марафонский забег, и вот до финиша остаются считанные метры. Начинаются схватки, и ты думаешь только о том, что рано или поздно все должно кончиться. Это очень изматывает.

Мэри хотела поинтересоваться, почему Джон в качестве консультанта и в будущем акушера Беттины выбрал доктора Мак‑Карни. Мэри запомнила его как самого бессердечного и жестокого врача родильного отделения. Дважды она в слезах убегала из зала для родов, когда ребенок наконец появлялся на свет, и с тех пор всячески уклонялась от ассистирования Мак‑Карни. Собравшись с духом, Мэри все‑таки спросила:

– Как тебе Мак‑Карни? Беттина не сразу ответила.

– Я ему доверяю. Мне кажется, он опытный врач, но я его… не полюбила, – проговорила она и виновато улыбнулась. – Правда, Джон его очень хвалит. Он преподает в университете, выпускает много научных статей и даже изобретает какое‑то новое медицинское оборудование. Джон говорит, что это врач экстра‑класса. Но ему не хватает теплоты, хотя, наверно, это неважно. Если акушер опытный, и Джон будет рядом, какая разница?

Мэри призадумалась, но решила не пугать Беттину понапрасну. Все равно уже слишком поздно.

– Да, Мак‑Карни все уважают, правда, он не такой дружелюбный, как тот акушер, с которым я в последнее время работала. Но ничего, Джон будет рядом.

Слава Богу.

– Однако не строй иллюзий насчет первых родов. Это может продолжаться почти целые сутки.

Беттина долго молчала, уставившись в потолок, а когда заговорила, голос ее был ровный и тихий, и в глазах застыла боль прожитых лет.

– У меня это не первые роды.

– Не первые? – потрясение спросила Мэри. – У тебя был ребенок? Но когда? От кого? Что с ним случилось? Он умер, да?

Она наконец прекратила поток вопросов, и Беттина продолжила:

– Полтора года назад у меня был выкидыш на четвертом месяце. Это случилось еще до переезда в Калифорнию. – На самом деле ей очень хотелось поделиться с подругой именно сейчас, – благодаря этому я познакомилась с Джоном. После выкидыша я приехала в Сан‑Франциско. Прошла всего неделя, я испытывала глубокую депрессию и сделала попытку покончить жизнь самоубийством. После промывания желудка очнулась и увидела перед собой Джона.

– Надо же! А он никогда не рассказывал об этом.

Беттина грустно улыбнулась.

– Знаю. Он и мне не велел. Но Сет знает.

– Сет? – недоверчиво воскликнула Мэри.

Беттина засмеялась:

– Конечно, он оформлял мне развод.

– Так ты была замужем за отцом того ребенка? Господи, ты кладезь тайн. Расскажи еще что‑нибудь!

Беттина засмеялась и пожала плечами.

– На самом деле тайн не так уж много. Разве что…

И ей безумно захотелось обнажить перед лучшей подругой свою душу. Никогда еще они не разговаривали так откровенно.

– Я дважды была замужем.

– Ну да: за тем и за Джоном, – догадалась Мэри.

– Нет, до Джона, – спокойно проговорила Беттина. – Один раз за человеком много старше меня, другой – за актером. Я служила в театре, в последнее время – вторым режиссером…

– Ты? – поразилась Мэри.