– Я уже сказал об этом молодому матросу, – заверил его Ореза. – Доброе утро, Келли. – Он протянул руку, в которой был стайрофомовый стаканчик с кофе. Келли взял его и рассмеялся.

– Принимаю ваши извинения, сэр. – Ореза славился искусством приготовления кофе.

– Работали всю ночь. Устали как собаки, да еще у меня молодая команда, – устало объяснил старшина. Орезе было почти двадцать восемь, и возрастом он намного превосходил самого старшего матроса своей команды.

– Неприятности? – спросил Келли. Ореза кивнул, глядя на море.

– Да, пожалуй. Какой‑то кретин в маленькой яхте, рассчитанной на дневное плавание, исчез после этого маленького шторма прошлым вечером, и теперь мы ищем его повсюду.

– Сорок узлов – скорость ветра. Это порядочный шквал, Португалец, – напомнил ему Келли. – Да и подул так неожиданно.

– Это верно. Мы все‑таки спасли шесть яхт, исчезла только одна. Прошлым вечером ты не видел ничего необычного?

– Нет. Вышел из Балтимора около.., пожалуй, шестнадцати ноль ноль. Два с половиной часа, чтобы добраться до этой стоянки. Встал на якорь перед самым штормом. Видимость была очень плохой, когда мы спустились вниз.

– Мы, – заметил потягиваясь Ореза. Он подошел к штурвалу, снял с него намокший лифчик и бросил Келли. Выражение его лица было бесстрастным, но в глазах играли огоньки интереса. Он надеялся, что его друг нашел для себя кого‑нибудь. Жизнь для него не была особенно легкой.

Келли вернул стакан обратно с бесстрастным выражением лица.

– Вслед за нами из порта вышел грузовой корабль, – продолжал он. – Итальянский флаг, контейнеровоз, загружен до половины, шел, должно быть, узлов под пятнадцать. Еще кто‑нибудь выходил из порта?

– Да, это изрядно меня беспокоит, – кивнул Ореза с профессиональным раздражением. – Проклятые грузовики рвут полным ходом, не глядя вперед.

– Ну, разумеется, стоя на вахте перед рулевой рубкой, можно промокнуть. К тому же впередсмотрящие могли нарушить какое‑нибудь профсоюзное правило, верно? Может быть, твоя пропавшая яхта просто попала ему под киль, – зловеще заметил Келли. Такое уже случалось не раз, даже в таком цивилизованном заливе, как Чесапикский.

– Может быть, – согласился Ореза, оглядывая горизонт. Он нахмурился, не веря такому предположению, и слишком устал, чтобы скрыть это. – Как бы то ни было, если увидишь маленькую яхту, рассчитанную на плавание днем, с оранжево‑белым полосатым парусом, сообщи мне, ладно?

– Непременно.

Ореза посмотрел вперед и повернулся к Келли:

– Ты поставил два якоря для того небольшого ветерка, что дул вчера вечером? Они разнесены недостаточно широко. Я считал тебя более опытным моряком.

– Старшим боцманом, – напомнил ему Келли. – С каких это пор бухгалтер начинает поучать настоящего моряка? – Но это была всего лишь шутка. Келли знал, что Португалец лучше его умеет обращаться с малыми судами. Впрочем, совсем ненамного, и оба знали это.

Ореза улыбался все время, пока переходил обратно на свой катер береговой охраны. Перепрыгнув на его палубу, он указал на лифчик в руке Келли:

– Не забудь надеть свою рубашку, боцман! Мне кажется, она сшита как раз на тебя. – Смеющийся Ореза исчез в рулевой рубке, прежде чем Келли успел придумать соответствующий ответ. На палубе катера появился мужчина в штатском, что удивило Келли. Мгновение спустя машины катера взревели и он взял курс на северо‑запад.

– Доброе утро. – Это была Пэм. – Кто это? Келли повернулся. Она была в том же виде, в каком он накрывал ее одеялом, и Келли решил, что теперь она застанет его врасплох лишь в том случае, если сделает что‑то непредсказуемое.