– Спокойной ночи, – пожелал Тадаси, и пар от его дыхания медленно поднялся над их головами. – Счастливого Рождества. – На следующий день им предстояло продолжить работу. – Увидимся завтра.

На следующий вечер, встретившись с Ней в лазарете, Тадаси преподнес ей крошечную коробочку. Там оказался маленький, искусно вырезанный из дерева медальон с инициалами Хироко на золотой, неведомо как сбереженной цепочке.

– Тадаси, какая прелесть! – воскликнула Хироко, вручая ему собственноручно связанный шарф, завернутый в красную бумагу. Открыв пакет, Тадаси расплылся в улыбке.

Красный шарф был ему к лицу, и Тадаси сделал вид, что не заметил многочисленных ошибок в узоре. – Меня редко хвалили в вязальном кружке, – извинилась Хироко и вновь поблагодарила его за медальон. Оба вернулись к работе, и остаток вечера прошел в хлопотах.

Потом Тадаси проводил ее домой и вновь пожелал счастливого Рождества. А войдя в спальню, Хироко задумчиво поцеловала спящего Тойо. Тадаси был очень хороший, нравился ей, но Хироко не хотелось подавать ему надежду. Это было бы несправедливо – особенно потому, что Тадаси был добр к ней. Однако Хироко убеждала себя, что Тадаси все поймет, и вскоре забыла о нем до утра. Ей снилось, что Питер и Кен вернулись домой – правда, Кена во сне она спутала с Юдзи.

– Откуда у тебя это? – спросила Салли на следующий день, и Хироко не сразу поняла, что речь идет о подаренном, Тадаси медальоне.

– Подарок Тадаси. – Она дружески улыбнулась Салли.

Хироко связала ей свитер и заказала по каталогу перчатки – теплые вещи были необходимы всем обитателям лагеря.

Но Салли вдруг вновь пришла в ярость и прошлась насчет привычки некоторых девушек слишком часто менять поклонников.

– Что это значит? – холодно спросила Хироко, оскорбленная намеком.

– Ты прекрасно понимаешь, что это значит, – зло отозвалась Салли.

– Может быть, – согласилась Хироко, – но мне это не нравится. Я не меняю поклонников. Мы с Тадаси просто друзья, – добавила она.

– Так я тебе и поверила, – фыркнула Салли и вышла из комнаты, прежде чем Хироко опомнилась. Салли стала не только недоброй, но и грубой и едва поздоровалась с Тадаси, когда позднее вечером он зашел пожелать всей семье веселого Рождества. Он принес в подарок чудесную акварель, написанную его матерью и изображающую закат в горах.

– Похоже, Салли в отличном настроении, – шутливо заметил Тадаси, а Хироко застонала.

– Сегодня утром я была готова ударить ее, – призналась она.

– Тогда напрасно ты сдержалась – это наверняка охладило бы ее пыл.

Хироко рассмеялась, а потом отправилась вместе с ним прогуляться. Прогулка затянулась надолго, и это насторожило Рэйко.

– Что‑то напоминают мне эти прогулки, – заметила она, обращаясь к Таку. – Ты не согласен?

Он улыбнулся в ответ:

– По‑моему, она уже достаточно взрослая, чтобы решать самой, верно? – И добавил уже серьезнее:

– Тадаси – порядочный человек. Я уже говорил с Хироко о нем, но она не желает ничего слушать. А жаль, Тадаси был бы ей более подходящей парой, чем Питер.

– Но почему ты так думаешь? – Рэйко была удивлена, и Так повторил все, что недавно объяснял Хироко. – Может, ты и прав. Так, но она по‑прежнему любит Питера.

За прошедшие месяцы Хироко не раз признавалась в этом в разговорах с Рэйко.