|
- Жизнь! Вечная жизнь! - закаркал старикашка, поднимаясь из глубин мрачной депрес-сии к вершинам маниакального восторга. - А нельзя ли поточнее? - Вот мир, обшитый металлом! - Старик топнул ногой, в ответ раздался глухой звон. - И что это означает? - Это означает, что мир обшит металлом. - Правильно. Для солдата ты на удивление сообразителен. Итак, если мы покроем пла-нету металлом, а зелень на ней останется только в Дворцовых Садах да еще в парочке ящи-ков за окнами, - что получится в результате? - Все помрут, - сказал Билл; как-никак он был деревенским парнем и на всех этих фо-тосинтезах и хлорофиллах собаку съел. - Опять правильно. И ты, и я, и император, и еще миллиарды бездельников трудятся изо всех сил, превращая кислород в углекислый газ при отсутствии всякой растительности, способной перевести его обратно в кислород. Если мы будем продолжать этот процесс дос-таточно долго, то задушим себя до смерти. - Значит, эти корабли привозят жидкий кислород? Старик кивнул головой и снова запрыгнул на мостки. Билл последовал за ним. - Верно! Они получают его бесплатно на аграрных планетах. А потом загружают свои трюмы углем, который мы с большими трудами экстрагируем из углекислого газа, и дуют обратно в деревню, где этот уголь сжигают, или пускают на удобрения, или перерабатыва-ют, добавляя в пластмассы и прочие продукты... Билл перепрыгнул с мостков на ближайшую площадку, проводил взглядом старика, растаявшего в клубах испарений, и, превозмогая головокружение, вызванное избытком ки-слорода, принялся лихорадочно листать страницы поэтажного плана. В ожидании лифта он установил по коду на двери свое местонахождение и начал прокладывать по карте маршрут к Дворцовым Садам. На сей раз он не позволил себе отвлекаться. Питаясь только шоколадными батончика-ми и запивая их газировкой из придорожных автоматов, Билл избежал опасностей и соблаз-нов забегаловок, а отказавшись от сна - опасности пропустить пересадку. Голодный, с чер-ными мешками под глазами, он вывалился из антигравитационной шахты и с колотящимся сердцем подошел к разукрашенной, благоухающей, ярко освещенной вывеске "Висячие Са-ды". Неподалеку он заметил турникет и кассовое окошко. - Один билет, пожалуйста. - Это обойдется в десять имперских монет. - Дороговато, однако, - проворчал Билл, вытаскивая банкноты одну за другой из своего тощего бумажника. - Если бедный - мотай с Гелиора. В программу робота-кассира было заложено немало таких хлестких ответов. Билл про-игнорировал его и прошел через, турникет. Сады превзошли все его ожидания. Идя по серой гаревой дорожке, проложенной внутри внешней ограды Садов, Билл любовался зелеными кустами и травами, что росли за сетчатым титановым забором. Не далее чем в сотне ярдов, за травяным бордюром, в воздухе колыхались экзотические растения и цветы, доставленные со всех планет Империи. А за ними... Если приглядеться, можно было даже невооруженным глазом различить вдали крошечные Радужные Фонтаны. Билл опустил в прорезь телескопа монетку и долго смотрел, как мерцают яркие краски - почти как на экране телевизора, ничуть не хуже! Он двинулся дальше, кружа внутри стены и купаясь в лучах искусственного солнца, сиявшего под гигантским куполом. Но даже пьянящие наслаждения Садов не могли побороть гнетущей усталости, сжав-шей Билла железными тисками. Он рухнул на стальную скамейку, приваренную к стене, чтобы передохнуть хоть пару минут, и на мгновение прикрыл глаза, утомившиеся от осле-пительного света. Голова Билла сама собой опустилась на грудь, и он тут же уснул мертвец-ким сном. Мимо него проходили экскурсанты, поскрипывая золой под ногами, но он ничего не слышал; он не^проснулся даже тогда, когда один из посетителей присел на край скамейки. Поскольку Билл так никогда и не увидел его, нет смысла подробно описывать этого человека - достаточно сказать, что у него была нечистая кожа, перебитый красный нос, злобные глазки под обезьяньими надбровьями, широкие бедра, узкие плечи, ноги разной длины, узловатые грязные пальцы и нервный тик. |
