|
Они также побывали в Эпидавре на ближнем Пелопоннесе, где, воздав должное роскош-ным сооружениям и замечательным статуям Тразимеда с Пароса, Марий обратился к жрецам бога врачевания Асклепия, славящимся умением толковать сны и лечить от бессонницы. По-слушно выпив предложенную настойку и проспав в специальном помещении подле большого храма всю ночь, он так и не смог вспомнить своих снов, так что самое большее, что сумели сде-лать для него жрецы, – это посоветовать сбросить вес, больше двигаться и не перегружать мозги. – По-моему, все это шарлатанство, – пренебрежительно махнул рукой Марий, однако пре-поднес в качестве благодарности божеству дорогой золотой кубок, инкрустированный драго-ценными камнями. – А по-моему, они знают, что советуют, – отозвалась Юлия, устремив взор на его раздав-шуюся талию. Итак, они погрузились в Пирее на большой корабль, регулярно плававший из Греции в Эфес, лишь в октябре. Холмистый Эфес не понравился Гаю Марию, который, поковыляв по та-мошним камням, поспешил снова погрузиться на корабль, отправлявшийся на юг, в Галикарнас. Здесь, в самом, наверное, красивом из всех портовых городов на Эгейском побережье рим-ской провинции Азия, Марин настроился провести зиму, сняв виллу с множеством слуг и ванной с подогреваемой морской водой; несмотря на то, что солнце светило целый день, принимать ванну без подогрева было слишком холодно. Могучие стены, башни, крепости, впечатляющие здания – все напоминало Рим и внушало спокойствие, хотя в Риме не было такого же замечательного мавзолея-усыпальницы, воздвигнутой сестрой почившего правителя Карии Мавсола, безутешной в своем горе. В конце следующей весны было наконец предпринято паломничество в Пессинунт, хотя Юлия и Марий-младший пытались протестовать, ибо им хотелось провести на море все лето; однако их сопротивление завершилось поражением. В Пессинунт вела одна дорога, которой пользовались и захватчики, и паломники. Она вилась по долине реки Меандр между побережьем Малой Азии и Центральной Анатолией. Так же поступили и Марий с семейством, не перестававшие восхищаться благоденствием и великолепным обустройством, царившими в здешних местах. Потом, оставив позади замечательный хрусталь и термальные источники Гиераполя, где окрашивали черную шерсть, закрепляя краску в соляных ваннах, они пересекли громадные, зазубренные горы и, не отдаляясь от Меандра, погрузились в леса дикой Фригии. Пессинунт, однако, лежал на возвышенности, где вместо лесов зеленели хлебные нивы. Согласно объяснению проводника, храм Великой богини в Пессинунте, подобно всем великим религиозным святыням, располагал обширными землями и целыми армиями рабов и был так богат, что вполне мог функционировать как полноценное государство. Единственная разница сводилась к тому, что жрецы правили от имени богини и не транжирили скапливающиеся в храме богатства, а направляли их на умножение власти богини. Памятуя о Дельфах, вознесенных на горную вершину, путешественники ожидали увидеть нечто похожее и здесь; велико же было их изумление, когда они обнаружили, что Пессинунт расположен ниже, чем прилежащая к нему равнина, – в известковом ущелье с крутыми стенами. Святилище находилось в северной части ущелья, более узкой и менее плодородной, нежели остальная часть, протянувшаяся далеко на юг; здесь бил из скалы ручей, который впадал далее в большую реку Сангари. Святилище и храм поражали древностью, хотя многое было возведено уже греками, в их собственном стиле. Великий храм, построенный на небольшом холме, встре-чал полукружьем ступеней, на которых скапливались в ожидании встречи со жрецами паломни-ки. – Наш священный черный камень находится у вас в Риме, Гай Марий, – сказал archigallos Баттак. – Мы добровольно передали его вам, когда он вам понадобился. Вот почему убежавший в Малую Азию Ганнибал не дошел до Пессинунта. Памятуя о письме Публия Рутилия Руфа насчет посещения Рима Баттаком и его прибли-женными в годину германской угрозы, Марий был склонен относиться к собеседнику не слиш-ком серьезно. |
