– В Колумбии очень редко, главным образом – в Перу или Боливии. Кокаин лучше всего растет на высоте от полутора до шести тысяч футов, при постоянной температуре около шестидесяти пяти градусов по Фаренгейту... Вас интересуют эти технические подробности?

– Фаренгейт меня несколько удивил, а вот про высоту я все понял.

Он кивнул и еще раз поднес бокал с мартини к губам, возможно, что даже и пригубил немного. Рита допила воду от растаявшего льда и подала знак бармену.

– Кокаин в тех местах выращивают практически все. Один фермер собирает от ста до ста пятидесяти килограммов листьев, обрабатывает их и в итоге получает около килограмма сухой массы.

Рита зевнула. Бармен принял ее заказ – повторить всем троим.

– Фермер обычно имеет дело с проводником – что то вроде агента по продаже. Если фермер перуанец, проводник – тоже перуанец. Он приводит к фермеру скупщиков, вот они почти всегда колумбийцы. Встречает их на границе, ведет к месту и посредничает при сделке. Ни один фермер не доверится чужаку. Перуанцы заключают сделки только через перуанских проводников, боливийцы – через боливийских. Понимаете?

– Трайбализм, – сказал я. – Фанатическая приверженность к своему клану.

– Вот именно! Фермеры в тех горах всего в двух часах от каменного века, – согласился Фэллон. – Итак, скупщики переправляют товар в Колумбию. Там его подвергают первичной обработке, а затем переправляют в какую нибудь крупную лабораторию неподалеку от одного из городов, где получают кристаллический порошок.

Бармен принес очередные порции выпивки. Фэллон удивился, увидев перед собой второй бокал мартини: он едва расправился с половиной первого.

– Я попал в компанию заядлых алкоголиков, – произнес он и смущенно улыбнулся, выражая недоумение.

– Адамантоподобных, – достаточно уверенно произнесла Рита Фиоре.

Фэллон взглянул на нее и нахмурился.

– Несгибаемых, – уточнила она.

После этого он снова смотрел на меня, вернувшись к понятной для себя теме.

– Порошок получают из сырья, поступающего откуда придется. Это как мед из полевых цветов. Настоящая мешанина кокаина. Сначала все сваливают в кучу, а уже затем перерабатывают. Тот, кто разглагольствует о чистоте колумбийского кокаина, обманывает и самого себя и других. Просто повторяет слова поставщиков, считая себя большим умником.

– Мы скоро доберемся до Уитона, Фил? – Рита сидела, облокотившись о стойку бара, подперев щеку кулаком, и цедила уже третью порцию скотча.

Фэллон рассмеялся и сказал мне:

– Женщины! Хотят быстрее именно тогда, когда ты хочешь медленнее. И назло тебе не хотят спешить, когда торопишься ты.

Он смущенно покачал головой. Рита уставилась в зеркало за стойкой бара.

– Мы как раз приближаемся к Уитону, – пояснил Фэллон. – Как только порошок готов, его контрабандой переправляют в Штаты. Главным образом на юг Флориды – по понятным причинам. Иногда небольшими партиями – на мулах. Иногда по триста килограммов зараз. Обычно оптовик приезжает к месту прибытия товара, скажем, к какому нибудь домишке на побережье. Там он изучает его качество, покупает, сколько надо, и везет домой.

– В Уитон?

– Возможно. Но непременно в какое нибудь надежное место у себя дома, скажем в Уитон. Там он перевешивает его, проверяет, может подмешать чего нибудь – но это когда как, – потом упаковывает и продает дистрибьютору. А тот уже перепродает порошок мелкими партиями дилерам или торгашам. Дистрибьютор может подсыпать в товар для веса, иногда он то и делает это первым. Дилеры точно подсыпают – это у них закон, да и дистрибьюторы практически всегда подсыпают. Какая то часть улетучивается у контрабандистов во время переправки и восполняется за счет некой дряни.