– Может, потому, что я подобрался близко к тому, к чему они не хотят никого подпускать?

– Может быть, будьте осторожней.

Он сел в свою патрульную машину и уехал.

Глава 26

Когда я пришел навестить Кэролайн Роджерс в больнице, она сидела на кровати в белой ночной рубашке с голубой лентой на шее и смотрела по маленькому телевизору какую то мыльную оперу. Волосы были зачесаны назад, губы подкрашены. В палате стояли цветы.

– Здравствуйте, – сказал я.

Медленно повернув голову, она остановила взгляд на мне.

– Здравствуйте, – прозвучало в ответ на мое приветствие.

Я протянул руку, взял ее ладонь и задержал в своей.

– Я чувствую себя хорошо, – заговорила она, как будто отвечая на вопрос. – Немного какая то вялая, врач говорит, это после шока. Но я то знаю, что мне дают транквилизаторы. – Говорила она внятно, но медленно, голос звучал тускло и безжизненно.

Я продолжал держать ее руку в своей.

– Когда я занята чем нибудь, смотрю телевизор, или завтракаю, или крашу губы, все в порядке. – Она слегка улыбнулась, повернув в мою сторону голову на подушке. – А когда думаю... о будущем... или... я...

В глазах появились слезы, она медленно вытерла их тыльной стороной ладони.

– Я не знаю, как я буду жить дальше.

– Будете.

– Как?

– Вы сильная, вы молоды. Вы обязательно выкарабкаетесь. И будете жить.

В глазах опять скопились слезы, но она не обращала на них внимания.

– Почему я хочу жить?

– Не знаю. Если б я пережил такое, как вы, я бы тоже, наверное, удивлялся этому желанию в себе, – сказал я, присев к ней на кровать.

– С вами было такое?

– Пережил ли я такое, как вы?

– Нет. Вас никогда не мучила мысль – зачем жить?

– Мучила.

– Но вы остались жить?

– Да.

Она тихо плакала. Я придвинулся к ней и обнял. Приподнявшись с подушки, она прислонилась ко мне, положив голову на плечо, слезы текли по моей шее.

– Почему?

– Почему не умер? Не знаю. Может, потому, что знал, что выкарабкаюсь, что в жизни есть что то такое, ради чего стоит жить. А может, просто из любопытства – посмотреть, что будет дальше.

– Кошку спасло любопытство, – проронила она.

– И из всего этого я вынес, что, когда жизнь разбивается, ее можно склеить заново. И станет лучше.

– Лучше, чем было?

– Возможно.

– Я так не думаю.

– Конечно. Сейчас вы так думать не можете.

– Не знаю, смогу ли я все это вынести.

– Я понимаю. Я помогу вам.

– Теперь я одна, без семьи.

– А родители, братья, сестры? – спросил я.

Ее голова медленно качнулась у меня на плече из стороны в сторону.

– Вы справитесь и сами.

– Нет.

– Да. Я буду рядом. Я помогу.

Она качала головой и прижималась ко мне.

– Я хочу умереть.

– Умереть несложно. Когда жизнь становится действительно невыносимой, смерть – самый простой выход.

– Вы поможете мне... умереть?

– Я помогу вам жить.

Она притихла, все так же прижимая голову к моему плечу и не отпуская рук.

Мыльная опера прервалась рекламной заставкой. В палату вошла медсестра.

– Миссис Роджерс, вам пора принимать лекарство.

Кэролайн послушно выпустила меня из объятий и откинулась на подушку. Медсестра дала ей две таблетки и стакан воды. Проглотив пилюли, Кэролайн возвратила стакан и повернула голову к телевизору. Медсестра кивнула мне, улыбнулась и вышла.