– Зачем мне было ее сочинять?

– Для своей долбаной газеты. Они уже хренову кучу лет воют о торговле кокаином в Уитоне. Они наняли тебя, ты покрутился повертелся, что то вынюхал, а затем объявился с целым центнером кокаина и вешаешь его на Эстэву.

– Хорошо газетка пойдет. – Сержант снова сплюнул в стаканчик коричневые слюни.

– Ну ладно, Эстэва вам на роль убийцы не подходит. Есть другая кандидатура? – спросил Лундквист.

– Бейли многим не нравился, – пожал плечами Генри.

– И его сын тоже? – поинтересовался я.

– Не вали все в одну кучу. Может, между их убийствами и есть связь, а может и нет.

– Тогда назови, кому конкретно не нравился Бейли? – надавил на Генри Лундквист.

Генри развалился в своем кресле, упершись грязной подошвой в край стола.

– Нет у меня желания трепать лишнего, но только Бейли погуливал.

– Женщины?

– Было несколько. Об этом почти никто не знает, и меня тоже не касалось, чем он занимается в свободное время, но...

– Имена, – потребовал я.

– Пока у нас нет никаких имен. И я не уверен, что вообще стал бы их при тебе выкладывать, даже если б и были.

– Если нет имен, откуда вы знаете, что Бейли погуливал? – спросил Лундквист.

– Да что ты, не понимаешь? Базарят мужики друг с другом, шуточки там разные отпускают, намеки всякие, сам знаешь.

– И ты думаешь, что Бейли убила одна из его подружек?

– Почему бы и нет? Или ее муж. Всякое бывает.

– Своего убийцу парнишка сам впустил в дом. Дверь не взломана, окна целы, – сказал я.

– Или ее, – уточнил Джей Ди.

– Найдем убийцу Бейли, и он нам наверняка скажет, кто убил пацана, – сказал Генри.

– Может, Кэролайн? – подал мысль сержант. – Может, она застукала Бейли с кем то?

– Я так полагаю, его пришила Мадонна. За то, что ему не нравилось, как она поет, – зло произнес я.

– Опять шуточки? – спросил Генри.

– Да вся эта сцена – сплошной цирк. Эстэва перегоняет туда сюда кокаин, как воду по каналам, а вы сидите здесь клоунами и развлекаете нас байками про таинственных любовниц и любовников. И я вот все никак понять не могу, то ли вы действительно такие кретины, какими кажетесь, то ли Эстэва вас давно купил и перекупил со всеми потрохами. Или и то и другое вместе... Сдается мне, что и то и другое вместе.

– Ах ты сучий выродок, ты что такое мелешь? – подскочил со стула сержант и потянулся к моей рубашке. Я схватил его за запястье.

– Брось, сержант, – крикнул ему из за стола Генри.

Рука сержанта дрожала от напряжения, когда он пытался дотянуться до меня. Лундквист поднялся и вклинился между нами. Он ничего не сказал. Он просто стоял и ждал. Я отпустил запястье сержанта. Тот задом попятился от Лундквиста.

– Мы еще увидимся, умник, – пообещал он мне.

– Не теряю надежды, – ответил я.

– Что то мне это совсем не нравится, – сказал Лундквист и повернулся к Генри: – Созвонимся.

– Пошли, – сказал мне Лундквист. Он открыл дверь и отступил в сторону, чтобы пропустить меня вперед.

На пороге я обернулся и сказал Генри и Джей Ди:

– Шерше ла фам.

Лундквист шагнул за мной и закрыл дверь.

– Это нам не помогло, – сказал Лундквист, подходя к машине.

– Может быть. Но и не пошло во вред?

– Не знаю. Вряд ли они захотят сотрудничать.

– И сейчас не хотят.

– Я склоняюсь к Эстэве, – сказал он.

– А они нет.

– У них на вас зуб.

– Может, потому, что я подобрался близко к тому, к чему они не хотят никого подпускать?

– Может быть, будьте осторожней.