Пески сменились скалами, то там, то здесь торчащими из песка. Иссеченные, как морщинами, ветром и песком, они свидетельствовали об одном: здесь нет воды.

Элий остановился, несколько мгновений всматривался в пустыню и вдруг сказал:

— Надо взять правее. Колодец там.

— Откуда ты знаешь? Элий пожал плечами:

— Мне померещился колодец. Я увидел его.

— Хочешь сказать, что я сбился с пути?

— Не так уж много. Сделай поправку на изменение сущности, и ты поймешь, что ошибка твоя вполне закономерна.

Шидурху-хаган повернул туда, куда указал римлянин. Корд уже почти не мог идти. Элий буквально тащил его за собой. Корд заговаривался, ему мерещились в ночной пустыне сады Кампании и храм на макушке ближайшей скалы.

На рассвете они наконец вышли к колодцу. Сложенный из черного камня круг посреди серой унылой поверхности. Окруженный кустиками тамариска и зонтичными акациями с мелкими колючими листьями, он обрадовал их куда больше, чем пышный сад. Черный круг, как черный лаз в иной мир. У колодца их ждали. Черный пес без единого светлого пятна лежал в тени. Шидурху-хаган вновь превратился в человека, пес вскочил, радостно гавкнул. И добавил по-человечьи:

— В ближайшие три дня никакой опасности. Вражеских войск поблизости нет.

— Хороший песик, — сказал Элий. — Это что-то вроде службы разведки?

— Вроде того, — уклончиво отвечал Шидурху-хаган.

Юноша опустил вниз бурдюк на веревке, тот громко плеснул о воду. Вода. Они пили жадно. Пили и не могли напиться. Корд долго не верил, что пьет настоящую воду. Думал — он уже в Элизии, и умершие друзья поливают его водой. Потом пришел в себя и заговорил об авиетке. Ему стало казаться, что ее можно починить. Он порывался идти назад. Вдвоем Элий и Шидурху-хаган насилу его остановили.

Напившись, они наполнили фляги. Пес смотрел на их суету скептически.

— Неужели нельзя быть немного воздержаннее? — спросил пес. — Подобное проявление эмоций чрезмерно. Что бы вы сказали, если б я стал прыгать в воздух, визжать от радости и лизать каждого в лицо при встрече? Наверное, стали бы орать на меня, или хуже того — отхлестали. Так чего же вы кричите так пронзительно и обливаетесь водой? Вы же люди.

Элий опустился на колени перед собакой. Капли воды, приятно щекоча кожу, стекали по спине и груди.

— Можешь лизнуть меняв лицо, — милостиво разрешил он псу.

— Вот еще, — ответил тот надменно. — Мне это не доставит никакого удовольствия.

— Ты как будто предсказывал будущее своему хозяину, — небрежно заметил Элий. — И мне тоже можешь предсказать?

— Это несложно. — В ближайшие три дня ты не умрешь.

— Я не умру и в ближайшие три года, — легкомысленно предположил Элий.

— Ну вот за это я бы не поручился.

— То есть через три года я умру?

— Можешь умереть, а можешь и не умереть.

— А что должно произойти, чтобы я умер? — допытывался Элий.

— Не знаю. Но пока что три дня тебе гарантированы.

— А ты щедрый.

— Не ко всем.

— У меня тоже есть пес. Но почему-то тот не умеет говорить.

— Просто ты его не понимаешь.

— И как мне его понять?

— Будь ты моложе, я бы посоветовал тебе: научись.