|
.. Нет, Онума сан, просто Шиллера в Пекине пока не сжигали. – Я там был, когда разбивали пластинки Бетховена. – Спасибо за информацию. Вы не делали фотоснимков этого эпизода «по борьбе с бюрократизмом»? – Делал. Но, к сожалению, пленка была засвечена китайской таможенной службой. – Странно, вы их апологет – и такая неуважительность... – А это ваша вторая ошибка, Люсо сан. Я отнюдь не являюсь апологетом красного Китая. Я лишь стараюсь быть объективным. Я патриот Японии, Люсо сан, в такой же мере, как и Китая... – Китай – руки, Япония – голова, Азия – матерь планеты, так, что ли? – Не совсем так. Это было бы дискриминацией по отношению к другим нациям. – Ваша водка очень легкая, Онума сан. – Не скажите, Люсо сан. Она легка до той поры, пока не надо вставать из за стола. Я не задал вам обязательного вопроса: как вам показалась Япония? – Вам бы надо иначе сформулировать вопрос: «Вы в Японии впервые?» А потом спрашивать, понравилась ли мне Япония. – Вы хотите сказать, Люсо сан, что вам ясно, зачем я с вами беседую? Вы хотите дать мне понять, что вам ясна моя роль? – Именно. Именно так, Онума сан... – Так вот о Дорнброке... Не стоит вам, Люсо сан, восстанавливать против себя Азию. Вспомните, что случилось с Якобетти... Стоило ему сделать безжалостный фильм об Африке, как его предали остракизму во всем мире: сильные уговорились делать политику на защите слабых. Я имею в виду словесную, ни к чему не обязывающую защиту. Она страшна лишь для художников; военных, бизнесменов и министров она не касается. – Чен Шен просил вас попугать меня? Или кто другой? – Вы не правы, Люсо сан, меня никто не просил пугать вас. Меня просили, поскольку я знаю немецкий, сказать вам то, что я сказал. Не надо унижать азиатов вашей правдой. Занимайтесь Дорнброком в Германии. Но не надо впутывать в это ваше дело Азию. Гонконг – особенно. Вас проклянут и правые и левые. Энцесбергер и Годар держат у себя в домах портреты левых ультра. – Снимут, – ответил Люс. – Когда ультралеваки начнут открытый диалог с Вашингтоном или с нашими бешеными, они снимут их портреты... Лишь игра в бунт предполагает тягу к авторитарности... – Они не начнут диалога с врагами. Еще сакэ? – С удовольствием. Желаю вам успеха, Онума сан! Ваши люди должны меня сегодня прирезать? Или будете топить в море? – Я не бандит, Люсо сан. Я желаю вам лишь одного: выполнения всего вами задуманного. Я готов помогать в меру моих сил и возможностей. – Тогда ответьте: что у вас говорили о переговорах Дорнброка? Я не прошу точных фактов. Меня пока что удовлетворят даже слухи. – В «Асахи» проскользнуло сообщение, что Дорнброк вел переговоры о расширении атомного полигона. – Дорнброк был здесь. Ему задавали такой вопрос? – Да. Ему задали этот вопрос в аэропорту. Но он отказался отвечать на все вопросы и сразу же улетел в Токио. Он очень торопился. – Он торопился к Исии. – Увы, это имя мне ничего не говорит. «Вы мешаете мистеру Лиму, – продолжал тогда Хоа, – потому что нашли японку. У мистера Лима деловые связи с мистером Дорнброком. Я говорою вам это, потому что вы сказали мистеру Ричмонду: „Хорошо, что подобных вам топят здесь в каналах“. Случай за вас, мистер Люс. Я ничего бы не смог поделать, я был бы вынужден, даже несмотря на вашу доброту ко мне, выполнить поручение мистера Лао, но случай за вас. Ведь с вами миссис Джейн, а ее муж работает в американской контрразведке. |
