Габриэль, присев на подлокотник моего кресла, успокаивающе взял за руку и пояснил:

— В смысле её пророчество сбылось, она несколько лет видела, как гибнет наследник Седьмого королевства… ну, собственно, её пророческий сон и сбылся.

— Что с Ташши?! — потребовала я ответа.

— Да всё нормально, — пожал плечами лорд Эллохар. Бросил укоризненный взгляд на Гобби, и сказал мне: — Василена видела, как её племянника пронзают магическим мечом, а не убивают, согласись, есть разница.

Согласна, есть… но очень не большая если говорить откровенно.

— И никто не вмешался? — неверяще спросила я.

Демон вскинул бровь, подошёл, склонился надо мной и очень нехорошим тоном поинтересовался:

— Прелесть моя, а ты понимаешь, вообще, что произошло?

С вызовом глядя на лорда Эллохра, разъярённо ответила:

— Да, понимаю. Отчётливо. Отчетливее всех вас. А произошло следующее — один маг, попросил другого мага довериться ему. И второй маг — проявил соответствующее доверие!

Выпрямившись, демон холодно уведомив:

— Нарушив тем самым все уже имеющиеся договоренности с другими друзьями-магами.

Покачал головой, насмешливо глядя на меня, и уже мягче, но вместе с тем очень жёстко произнёс:

— Ты попросила о доверии не друга, а парня который, и ты знала об этом, был до безумия влюблён в тебя.

От этих слов стало так больно.

Но отвечать что-либо мне не пришлось, за меня сказал Габриэль:

— Да, она попросила о помощи человека, который её любил. Но вы упускаете два момента, лорд Эллохар, первый — принц Танаэш оказался единственным, из «безумно влюблённых» который проявил столь важное качество как «доверие». И второй — и вы и я, мы оба знаем, что совершённое Рией было единственным вариантом прекращения противостояния, которое до того длилось уже свыше двухсот лет. Единственным. К тому же, как я уже вам говорил — было бы глупо рассчитывать на лояльность тех, в ком заговорила кровь Мрака.

Демон, развернулся, вновь ушёл к окну и, стоя неестественно прямо, со сцепленными за спиной руками, ответил Габриэлю:

— Габриэль, ты гоблин. При всём моём уважении, ваша раса не обладает и сотой долей тех чувств к женщине, которые приходится испытывать тёмным. Когда кипит кровь, в груди полыхает пламя, когда сердце рвётся на части, когда женщина становится не просто центром мира, а его дыханием… о лояльности говорить не приходится.

Гобби погладил меня по плечу, успокаивая, и произнёс:

— Но вы, насколько мне известно, любимую женщину отпустили.

Не оборачиваясь и глядя всё так же вдаль, лорд Эллохар едва слышно произнёс:

— Я знал, что без меня ей будет лучше. Я увидел, насколько лучше ей без меня… Но за то что отпустил, я ненавидел себя каждый день. Каждую минуту. Каждое мгновение.

Обернулся, улыбнулся мне и сказал:

— Кстати, спасибо.

— За что? — потрясенно спросила я.

— За твою кровь Кошки, — лорд Эллохар вновь отвернулся к окну. — Ты вернула мне меня, сокровище Некроса, поэтому лично мне, так многим тебе обязанному, было очень тяжело наблюдать за тем, как ты убиваешь себя на той арене. Но, я надеюсь, ты получила удовольствие?!

И он вновь развернулся к нам, всем телом, требовательно взирая на меня.

— Едва ли, — сдавленно ответила ему. — Понимаете, сложно получить удовольствие от мести, если отчётливо осознаешь, что вместе с врагами погибнут и те, кто так сильно любил тебя… Дяди Тадора больше нет. И никогда больше не будет. Осталась я, осознание, что я поступила правильно и боль от понимания того, что именно я оборвала его жизнь окончательно.