|
Он никогда не научится хо-дить в ногу! Никогда! Да его прибьют, проклятого недотепу! А! Ну и образина! Его дни уже со-чтены! Я уже вижу его дохлым, вашего кривляку! Он уже покойник! По нему видно! Высмеивающий меня Л'Арсиль – это было весьма забавно! Но тут на него снова нахлынули прежние заботы по уборке навоза, который прибывал с такой скоростью, что завалил уже всю солому. – Чтоб я сдох! Нужно идти за другой бочкой! Хуже некуда! Скоро в окна польется! Да в жизни они так не срали! Это вам не новобранец говорит! Завтра утром тыща двести деньков бу-дет! И я вам тыщу триста раз повторяю: говно все это! Л'Арсиль не дурак! Я вас приветствую! Он снова принимается за работу. Все это он объясняет, хлопоча вокруг навоза. – Я научу вас жить, дурачье! Сейчас я покажу вам один трюк, достойный настоящего Ста-рика. Я ставлю дерьмо перед створкой двери… Этот тип, Нога, идет издалека… он хочет про-скользнуть украдкой… Хочет меня застать врасплох… Ладно! Предположим, что я как раз от-дыхаю и курю сигару!.. Очень хорошо! Этот придурок, он ломится в дверь. Все неожиданно… Я стою за этим… Я вываливаю на себя все дерьмо! Я спрятан, приятели! Я в бочке! Она закрывает меня с головы до пят! Он меня больше не видит! Ну и кто из нас остается в дураках? Это класс! Этот урод! «Л'Арсиль! Л'Арсиль! – зовет он меня, – Где вы?» – «Я болен», – отвечаю я! Вся компания так заходится от смеха, что он сам себе кажется остроумным. – Гастон Л'Арсиль! Собственной персоной! д'Аньер! мозг бретонского полка! Точно! Л'Арсиль в действии! Вот так! Тридцать против одного! – Ладно! ладно! – замечает кто-то из толпы, кому все это не нравится. – Я Герандек! и я го-ворю тебе, заглохни! болтливый парижский ловкач! Погоди, сейчас Нога прискачет! Ты уви-дишь, на что он способен! Натерпишься, жалкий кривоножка! Он тебя кровью ссать заставит! Ты ему покажешь, какой ты бесстрашный брехливый осел!.. – Бесстрашный? Бесстрашный? – Чертов шут гороховый! И он еще треплется! Мастер приврать! Несет такую чепуху! И еще как доволен! – Ранкотт! Ах ты, паршивый неудачник… да я его всегда догоню, любым аллюром! карье-ром! иноходью! галопом! рысью! Вы еще титьку сосали, когда я его уже облапошивал, этого Ранкотта! да насрать мне на него! Так я же еще в этом ничего не смыслю! Да плевать я хотел на сержанта Ранкотта! Точно! Я, да я в Гранд-Опера был! видел всю «Кармен» и «Манон»! я-то уж родом не из какого-нибудь Дерьможранска! Л'Арсиль д'Аньер! 8-й класс! Точно! Пять лет по сигналу подъема! Вот именно! Тра-та-та! 115 дополнительных как копеечка! Дисциплинарная комиссия дивизии! Барабанный бой! Разжалован в солдаты! В Одиннадцатый отдельный! По особому распоряжению! Сорок на нарах в особой! 27 поводов для ареста! Черти нас не возьмут! Л'Арсиль под арестом! Так точно, мой генерал! Дрочилово! Железный кулак! Никогда ни едино-го су на девок! «Любовь – дитя, дитя свободы!» Он напевал. Он снова носился с корзинкой, собирая навоз. Он возвращался с другой стороны. Из каждого похода он приносил не менее двадцати килограмм навозных лепешек, дымящихся, вонючих, расползающихся. Теперь он обращался специально ко мне: – Видишь ли, неудачник, недоносок… кастрат несчастный! Лучше бы ты попал на пять лет в легкую кавалерию к венсенским стрелкам, у которых таки и служба чертовски легкая, оттуда ты, может быть, и выбрался бы более-менее живым. Но здесь тебе надеяться не на что, можешь не рассчитывать! Будь уверен, ты здорово влип! В 17-м тяжелом это уж точно! простофиля! Вы еще узнаете, где раки зимуют! Мне здесь уже недолго осталось, буду вкалывать, может быть, месяцев шесть, дополнительный срок, ты по'ял! Если случится вдруг какое западло! Представь! Я тут, может, проторчу лет пятнадцать! Допустим даже, случится самое страшное: я начищу ро-жу бригадиру! Ситуация хреновая! мне достанется… Вот и все! Ты же с утра только начинаешь свою тысячу, для сравнения… Будь я на твоем месте, сразу бы повесился! У него были наготове и другие советы… Но кто-то снаружи заорал: – Ле Мейо! Ле Мейо! – Нога! Нога! – заикали все в ужасе. |
