Выезжая из гаража в небольшом правительственном автомобиле, Артур успел изложить Файнману обстоятельства предстоящей встречи с президентом.

– Шварц урвал полчаса из расписания Крокермена. Оно составлено чрезвычайно плотно. Президент, как предполагается, будет сегодня вечером в Нью‑Хэмпшире – последний виток предвыборной кампании. Тридцать минут Хикс и я проведём с ним в Овальном кабинете, и никто нам не помешает. Мы должны сделать всё возможное, чтобы убедить его в том, что он ошибается.

– А если все безуспешно? – спросил Харри. Его глаза уже не были карими, как прежде, скорее – почти бесцветными.

Артур пожал плечами.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не так плохо, как можно предположить, глядя на меня.

– Я рад, – сказал Артур, стараясь проглотить подступивший к горлу ком. Он чуть улыбнулся Харри. – Сколько ты весишь?

Машина выехала на шоссе. Сквозь тучи пробивались солнечные лучи. Начинался снегопад.

– Я снова в полной боевой готовности и вешу столько, сколько в Университете в день выпуска.

– Каковы медицинские прогнозы?

Харри скрестил руки на груди.

– Врачи не потеряли надежду.

Артур оглядел друга со всех сторон.

– На тебе парик?

– Правильно, – подтвердил Файнман. – Ну, хватит обсуждать всякую дрянь. Расскажи об Орманди.

Широкие двери Овального кабинета распахнулись. На пороге стояли трое. Шварц кивнул им. Артур узнал председателей комиссий по ценным бумагам и биржевой деятельности, а также министра финансов.

– Срочное совещание, – пробормотал Шварц, когда те вышли.

Хикс вопросительно взглянул на него.

– Они решают проблемы применения части I Банковского законодательства на случай чрезвычайного положения и части 19 а акта о госбезопасности и биржевой деятельности.

– А точнее?

– Временное закрытие банков и бирж, – пояснил Шварц. – Если президент сделает заявление о пришельцах.

К дверям подошла секретарша президента Нэнси Конгдон и улыбнулась ожидающим в приёмной.

– Ещё пару минут, Ирвин, – сказала она, тихо закрывая за собой дверные створки.

– Не хотите сесть? – спросил Шварц Файнмана.

Тот спокойно покачал головой, успев привыкнуть к заботливому вниманию. Он принимает это не просто с достоинством – с апломбом, подумал Шварц.

Нэнси открыла дверь и пригласила всех войти.

Миссис Хемптон изменила убранство президентского кабинета, завесив три окна позади витиевато инкрустированного большого стола белыми шторами и украсив одну из стен новым овальным ковром. Комната показалась вошедшим светлой, наполненной свежей зеленью и атмосферой весны, вопреки серым зимним облакам, видневшимся снаружи. За окном Артур заметил розовый сад, кое‑где покрытый снегом. В последний раз он был в Овальном кабинете полтора года назад.

Крокермен сидел за викторианским столом, просматривая бумаги в коричневых папках. Некоторые из папок, помеченные аббревиатурой ДИРНСА – Директор, Управление Национальной Безопасности, – Артур узнал. Другие, видимо, поступили от министра финансов и из комиссии по ценным бумагам и биржевой деятельности.

Он не похож на человека, зажатого в угол. Он работает и знает, что делает. Он остался президентом.

– Привет, Ирвин, Артур. – Крокермен встал и протянул им руку через стол. – Тревор, Харри. – Он показал на четыре стула с кожаными сиденьями и плетёными спинками, расставленные перед столом. Обращаясь к Хиксу, он добавил. – Сара предупреждала о вашем визите.

– Я думаю, мы все в одной упряжке, господин президент, – сказал Шварц.