Через пару минут я понял, что Намир таки добился своего, и принял этот факт без особого удивления – в конце концов Намир уже помог Строганову выйти на похитителя талисмана, а Петрович, несмотря на кажущуюся суровость, никогда не отказывал в содействии успевшим доказать свою полезность.

Мы не стремились афишировать свой отъезд, однако весть о нем успела разнестись по городу, и провожать нас вышли все, кто уцелел в ночной мясорубке: горстка угрюмых стражей во главе с Тешубом и небольшие – в три‑четыре человека – группки горожан, выстроившиеся вдоль нашего пути. И полное молчание. Ни приветствий, ни проклятий. Как, прочем, и всегда. Молчал даже Зайченко, вышедший на крепостную стену в сопровождении надменно вздернувшей носик дочери наместника – девица явно считала, что отныне мы обязаны охранять ее драгоценную жизнь до конца дней своих, и потому была крайне недовольна нашим отъездом. Ничего, ее воспитание и мировоззрение пусть волнуют Серегу. У нас хватит и других забот.

Я посмотрел на сопровождавших нас порубежннков и отметил, что ночной бой сказался не только на остроте их оружия: бойцы в кустах не отсиживались и теперь смотрелись не лучшим образом – все, как один, достойные кандидаты в походный лазарет Антоныча. Только стоит ли штамповать оборотней в незнакомом мире?

– Раненые в твоей бывшей команде есть? – спросил у Кандиса Антоныч, не хуже меня видевший состояние порубежников, – я все‑таки целитель, хотя, как ты уже знаешь, несколько своеобразный. На мелочи не разменивайся, но о серьезных ранах все‑таки сообщи.

– Задерживать поход никто не будет, – отозвался Кандис, – но кое‑кому помощь хирурга лишней бы не показалась.

Антоныч удовлетворенно кивнул – значит, трансформация будет частичной и у Зайченко не прибавится хлопот с новым имиджем местных головорезов. Приятная новость.

– На ближайшем привале подошлешь их ко мне – подлечим, – сказал Свиридов и вновь занял место рядом с Натальей.

* * *

Киаксар постепенно уходил за горизонт, и силуэты его сторожевых башен плыли в мареве нагретого солнцем воздуха. Мой дебют в роли бойца Светлых Сил остался позади. Странные мысли кружили в голове, очередной раз напоминая о превратностях человеческого бытия: кто я теперь? Маг? Слишком уж претенциозно. Псиэнергант? Чересчур заумно. Так, нечто способное принести некоторую пользу… Безусловно, на роль фраваши командир подходил гораздо больше меня, но его ли это дело – погрязть в проблемах заброшенных земель альтернативного мира? Конечно, решения зависели не от меня, но откуда же тогда это паскудное чувство, словно я сдрейфил, подставив вместо себя Горицкого?

Порыв сухого горячего ветра бросил в лицо пригоршню песка, заставив закашляться. Я настороженно огляделся в поисках враждебного вмешательства в погоду. Ничего необычного. Обычный пустынный пейзаж с редким чахлым кустарником и колючими шарами перекати‑поля. Где‑то впереди нас ждет разрушенный поселок упырей и форт напротив него, затем спуск с плоскогорья по высохшему речному руслу и короткий переход до отделяющего нас от дома портала… Однажды пройденный и потому кажущийся безопасным маршрут… Откуда же беспокойство?

Словно что‑то почувствовав, ко мне подъехал Строганов и негромко осведомился:

– Полагаешь, нас ждут?

– Не знаю, – честно ответил я, – только уж больно на душе погано…

Он коротко кивнул и жестом подозвал Кандиса.

– Отправь‑ка в дозор своих ухорезов, – предложил он нашему новому соратнику, – да пусть глаза пошире держат.

– А я‑то думал, что в компании таких могучих колдунов мальчикам сплошные развлечения предстоят, – осклабился Кандис, – даже приготовился им ума вкладывать, чтобы не расслаблялись, ан нет, нашлось все‑таки дело!

Он вложил в рот сложенные кольцом пальцы и оглушительно свистнул.