Трубникову... к брату...

     - К брату?  -  высовывая бородатое лицо,  удивился надзиратель.  -  А я

тебя,  молодец,  спросонок и не признал.  Так это,  говорят, ваша компания у

меня в саду две яблони-скороспелки наголо подчистила?

     - Бог с  вами,  Семен Петрович!  -  хлопнув рукой об  руку,  возмутился

Иртыш.  -  С какой компанией?  Какие яблоки?  Ах,  вот что! Это вы, наверно,

приходили недавно в сад.  Где яблоки? Нет яблок. А все очень просто! Когда в

прошлую пятницу стреляли белые из  орудий,  он -  снаряд -  как рванет...  В

воздухе гром,  сотрясение!.. У Каблуковых все стекла полопались, трубу набок

свернуло.  Где же тут яблоку удержаться? Яблоки у вас сочные, спелые, их как

тряханет - они, поди, и посыпались...

     - То-то, посыпались! А куда же они с земли пропали? Сгорели?

     - Зачем сгорели?  Иные червь сточил,  иные еж закатал.  А там, глядишь,

малые  ребятишки растащили.  "Дай,  думают,  подберем,  все  равно на  земле

сопреет".  А чтобы мы...  чтобы я?..  Господи,  добро бы хоть яблоко какое -

анисовка или ранет, а то... фють, скороспелка!

     - Мне яблок не жалко,  - отпирая тяжелую калитку, пробурчал старик. - А

я  в  нонешное время жуликов не  уважаю.  Люди за добрую жизнь головы наземь

ложут, а вы вон что, шелапутники!.. Ты лесом бежал, белых не встретил?

     - У  Донцова лога трех казаков видел,  -  проскальзывая за ограду и  не

глядя на старика,  скороговоркой ответил Иртыш.  - Ничего, Семен Петрович...

мы отобьемся!

     - Вы-то  отобьетесь!  -  закидывая  тяжелый  крюк,  передразнил  Иртыша

старик. - Ваше дело ясное... Направо иди, мимо караулки. Там возле бани, где

солома, спит Пашка.

     В проходе меж двумя заплесневелыми корпусами дымила походная кухня. Тут

же,  среди дров,  валялись изрубленные на растопку золоченые рамы от царских

портретов, мотки колючей проволоки и пустые цинки из-под патронов. На заднем

дворике сушились возле церковной решетки холщовые мешки и поповская ряса.

     В стороне, возле уборной, разметав железные крылья, лежал кверху лапами

двуглавый орел.

     Кто-то из окошка,  должно быть нарочно, выкинул Иртышу на голову горсть

шелухи от вареной картошки. Иртыш погрозил кулаком и повернул к бане.

     Раскидавшись на  соломенных  снопах,  ночная  смена  еще  спала.  Иртыш

разыскал брата и бесцеремонно дернул его за полу шинели.

     Брат лягнул Иртыша сапогом и выругался.

     - Давай потише,  -  посоветовал отскочивший Иртыш.  -  Ты человек, а не

лошадь?

     - Откуда? - уставив на Иртыша сонные глаза, строго спросил брат. - Дома

был? Где тебя трое суток носило?

     - Все дела,  - вздохнул Иртыш. - Был в Катремушках. Ты начальнику скажи

- совсем близко, у Донцова лога, трех я казаков видел.

     - Эка невидаль! Трех! Кабы триста...

     - Трехсот не видал, а ты скажи все же.