- Трехсот не видал, а ты скажи все же. Дома что? Мать, поди, ругается?

     - Бить будет!  Вчера перед иконой божилась.  "Возьму, сказала, рогаль и

буду паршивца колотить по чем попало!"

     - Ой ли? - поежился Иртыш. - Это при советской-то?

     - Вот  она  тебе  покажет "при  советской"!  Ты  зачем у  Саблуковых на

парадном зайца нарисовал? Все шарлатанишь?

     Иртыш рассмеялся:

     - А  что же он,  Саблуков,  как на митинге:  "Мы да мы!"  -  а  когда в

пятницу стрельба началась, смотрю - скачет он через плетень да через огород,

через грядки,  метнулся в сарай из сарая -  в погреб.  Ну чисто заяц!  А еще

винтовку получил! Лучше бы мне дали...

     - Про то и без тебя разберут, а тебе нет дела.

     - Есть, - ответил Иртыш.

     - А я говорю - нет!

     - Есть, - упрямо повторил Иртыш. - А ты побежишь, я и тебя нарисую.

     - И кто тебя,  такого дурака,  сюда пропустил?  - рассердился брат. - В

другой раз накажу,  чтобы гнали в шею.  Постой!  Матери скажи,  пусть табаку

пришлет.  За шкапом,  на полке.  Да вот котелок захвати. Скажи, чтобы еды не

носила. Вчера мужики воз картошки да барана прислали - пока хватит.

     Иртыш забрал котелок и пошел.  По пути он толкнул ногой железного орла,

заглянул в  пустую бочку,  поднял пустую обойму,  и  вдруг из того же самого

окна, откуда на голову ему свалилась картофельная шкурка, с треском вылетела

консервная жестянка и ударила по ноге, забрызгав какою-то жидкой дрянью.

     Сквозь  решетку  Иртыш   увидел  вытиравшего  о   тряпку  руки   рыжего

горбоносого мальчишку лет пятнадцати.

     - Барчук!  Тургачев Степка!  -  злобно  крикнул Иртыш,  хватая с  земли

обломок кирпича. - Где твое ружье? Где собака? Сидишь, филин!

     Камень ударился о решетку и рассыпался.

     - Стой!  Проходи  мимо!  -  закричал  Иртышу,  выбегая  из-под  навеса,

часовой.  -  Не тронь камень, а то двину прикладом... Уйди прочь от решетки,

белая гвардия! - погрозил он кулаком на окошко. - Ты смотри, дождешься!

     Из глубины камеры выскочила такая же рыжая горбоносая женщина и рванула

мальчишку за руку.

     - Врет, он не выстрелит, - отдергивая руку, огрызнулся мальчишка. - Нет

ему стрелять приказа!

     Он плюнул через решетку, показал Иртышу фигу и нехотя отошел.

     - Ишь,  белая порода!  Ломается!  - выругался часовой. - То-то, что нет

приказа.  А  то бы ты у меня сунулся!..  Беги,  малый,  -  сердито сказал он

Иртышу.  -  Видел господ? Мы вчера всухомятку кашу ели. А он, пес, фунт мяса

да полдесятка яиц слопал. Не хватает только пирожного да какава!

     - За что почет? - спросил Иртыш. - Жрали бы хлеба.

     - Боится комиссар - не сдохли бы с горя. Разобьет тогда Тургачев тюрьму

пушками. Она, тюрьма, только с виду грозна. А копнуть - одна труха. В церкви

на стене писано -  еще при Пугачеве строили.