- Вот что, святые отцы, - грубо сказал тогда Бумбараш, забирая лежавший

рядом с ним широкий подрясник покойного отца Филимона,  - я ваши ухватки все

вижу! Но уже сказано в священном писании: как аукнется, так и откликнется.

     Он  заложил два  пальца  в  рот  и  пронзительно свистнул.  Озорное эхо

откликнулось ему со  всех концов леса,  и  не успели еще ошеломленные монахи

опомниться, как он скрылся в кустах.

     Но этого ему было мало. Отойдя не очень далеко, он загогокал протяжно и

глухо...  Потом засвистел уже на другой лад...  потом, перебравшись далеко в

сторону,  приложил руки ко  рту и  загудел,  подражая сигналу военной трубы,

затем поднял чурбак и принялся колотить им о ствол дуплистой сосны.

     Наконец он утомился.  Переждал немного и  крадучись вернулся к  костру.

Монахов возле него  не  было и  в  помине.  Он  набросал около костра травы,

положил  в  изголовье сумку,  укрылся  просторным подрясником и,  утомленный

странными событиями минувшего дня, крепко уснул.

 * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *

     С  пакетом за  пазухой,  с  ременной нагайкой,  которую он  нашел  близ

дороги, Иртыш - веселая голова смело держал путь на Россошанск.

     В   кармане  его  широких  штанов  бренчали  три  винтовочных  патрона,

предохранительное кольцо от бомбы и пустая обойма от большого браунинга.  Но

самого оружия у Иртыша - увы! - не было.

     Даже  по  ночам  снились  ему  боевые  надежные трехлинейки,  вороненые

японские  "арисаки",   широкоствольные,   как   пушки,   итальянские  "гра",

неуклюжие,  но  дальнобойные американские "винчестеры",  бесшумно скользящие

затвором австрийские карабины и даже скромные однозарядные берданы.  Все они

стояли перед ним грозным,  но покорным ему строем и нетерпеливо ожидали,  на

какой из них он остановит свой выбор.

     Но,  мимо всех остальных,  он уверенно подходил к русской драгунке. Она

не так тяжела,  как винтовки пехоты,  но и  не так слаба,  как кавалерийский

карабин. Раз, два!.. К бою... готовься!

     Иртыш  перескочил канаву и  напрямик через  картофельное поле  вошел  в

деревеньку, от которой до Россошанска оставалось еще верст пятнадцать. Здесь

надо было ночевать.

     Он  постучался  в   первую  попавшуюся  избу.   Ему  отворила  красивая

черноволосая, чуть постарше его, девчонка с опухшими от слез глазами.

     - Хозяева дома?  -  спросил Иртыш таким тоном,  как  будто у  него было

очень важное дело.

     - Я хозяйка, - сердито ответила девчонка. - Куда же ты лезешь?

     - Здравствуй, коли ты хозяйка! Переночевать можно?

     - Кого  бог  принес?   -   раздался  дребезжащий  голос,   и   дряхлая,

подслеповатая старушонка высунула с печки голову.

     - Да вот какой-то тут.