Уже совсем стемнело, и у нас просто не было выбора. Понатужившись, форсировали пригорок и скатились на лужайку у широкого пляжа. Свет фар падал на пенные гребни прибоя. Площадка нам понравилась, мы уснули в отличном настроении. Но рано утром нас разбудил ливень, и тут оказалось, что место для привала было выбрано не так уж удачно: тропа, по которой мы съехали накануне, превратилась в бурный ручей. Только вмешательство бывшего владельца кемпинга — он пришел с лошадью — помогло нам выбраться на, шоссе.

Дождь усиливался, и я так пристально смотрел вперед сквозь мокрое ветровое стекло, что не заметил беды, пока мотор вдруг не начал сипеть. Вышел, поднял капот. Откуда-то била вода. Видимо, насос прохудился. Но воды в этот день было вдоволь, и мы благополучно добрались до автомастерской в городке Кайама. Здесь я гордо вытащил ящик с запасными частями, который предусмотрительно захватил с собой, зная, что для «ведетты» в Австралии частей не найдешь. Увы, водяного насоса в ящике не было… Все, что угодно, кроме того, что нужно.

Ресурсы мастерской были очень ограниченны, оставалось только возвращаться в какой-нибудь городок побольше и поискать там. Мы поставили фургон в красивом кемпинге на высоком утесе, и я покатил в Уоллонгонг, где часа два ползал среди складских полок крупнейшей местной автомобильной фирмы. (Как на зло, все ящики с водяными насосами были расставлены внизу.) Никогда не подозревал, что может существовать столько видов такой простой детали. Я уже начал терять надежду, когда заведующий складом, который любезно жертвовал своим временем и брюками, ползая вместе со мной по полу, торжествующе заявил, что насос грузовика «додж» выпуска 1949 года подойдет как раз.

Возвратившись в Кайаму, я застал Марию-Терезу за работой. Она подкладывала булыжники под колеса фургона: сильный ветер грозил столкнуть его в море. Были заняты делом и соседи по кемпингу: кто догонял сорванную штормом палатку, кто рыл канавы, чтобы дать сток дождевой воде. Как хорошо, что у нас есть теплый, сухой, вместительный фургон! Мы забрались внутрь и включили радио, чтобы убить время, пока в мастерской наладят нашу машину. Вдруг программу грамзаписи перебил голос диктора. Он сообщил, что из-за ливней вдоль всего побережья разлились реки. Принсиз-хайвей затоплена в нескольких местах.

— Вообще-то в это время года у нас лесные пожары, наводнения начинаются позже, — виновато объяснили местные жители, когда я попытался узнать, сколько может продлиться ливень.

Ответ не очень вразумительный…

Зато диктор, который время от времени перебивал музыку, не сомневался, что ливень продлится долго, и настойчиво советовал всем автомобилистам не пользоваться Принсиз-хайвей. Увы, прогноз оправдался. Дождь лил еще двое суток, и лишь на пятый день после выезда из Сиднея, когда нам давно уже полагалось быть в Мельбурне, мы смогли покинуть свой кемпинг.

Было пасмурно, но дорога производила хорошее впечатление, и мы прибавили газу, чтобы хоть немного наверстать упущенное. Вот и солнце выглянуло. Мы совсем воспрянули духом и остановились у маленького кафе отпраздновать событие хорошим завтраком. Побережье к югу от Сиднея представляет собой чуть ли не сплошную, устричную отмель, в каждой деревне есть одно или несколько кафе, где подают свежих устриц. Как раз тот район, который мы проезжали, славился лучшими, самыми крупными устрицами. Понятно, что мы и в обед решили воздать им должное. Да и выбирать не приходилось, в меню просто не было других блюд. Цена вполне доступная, в нее входила еще и стоимость чая.

Названия всех устричных деревень на нашем пути были взяты из языка аборигенов — единственное напоминание о том, что некогда здесь обитали многочисленные племена.