– Ага, и будем мы там лежать, как селедка в сети, – пробормотал Уилл. – А потом еще и вонять будем рыбой.

Руперт не обратил внимания на его слова.

– Хочу еще раз напомнить вам, шкипер, – сказал он, – что я весьма признателен и благодарен вам и вашему сыну за то, что вы рискуете из‑за нас – хотя я и предупреждал, что у изгнанников нет ничего, кроме родословной.

– Но я делаю это для короля, сэр; я даже думаю, что, когда он вернется на трон, ваше высочество напомнит ему о честных рыбаках, которые так мало зарабатывают и которым совсем не будет лишним разрешение торговать с заграницей…

– Разумеется, я это сделаю. А вам бы хотелось, чтобы вам снизили налоги, а то и совсем избавили вас от них?

Ап‑Рис испуганно уставился на принца:

– Охрани нас святой Давид, нет, сэр, нет! Что будет с торговлей без налогов? Нет, пусть нам назначат любые налоги, пусть даже очень высокие, пусть… эй, что там такое?

– Судно впереди по курсу! – ответил второй рыбак.

Это был небольшой трехмачтовый корабль, идущий под двумя парусами. Полированный корпус судна украшала резьба. Над кормой развевалось яркое знамя.

– Это не военное, – сказал Ап‑Рис. – Двухпалубный катер, иностранный.

Руперт кивнул.

– Серебряный щит, лазурный лев, стоящий на задних лапах… – сказал он. – Это флаг Туниса.

Уилл нервно вздохнул и попытался схватить принца за рукав, но не успел, потому что суденышко сильно качнуло, и Уилл шлепнулся на палубу. С трудом поднявшись, он заорал:

– Твое кольцо, Руперт! Све‑ветится!

– Lieve hemel, – прошептал принц, взглянув на огненную радугу. – Должно быть, ты… это на пользу нашему делу… наверное, тот корабль направляется в нужные нам воды… Поворачивай! – взревел он. – Перехвати его!

– С бешеными датчанами лучше не спорить, – в испуге пробормотал Ап‑Рис. – Слушаюсь, сэр!

Его сын повернул румпель. Суденышко легло на борт. Уилл с грохотом покатился через палубу, и его накрыло волной.

– Неужели нас еще мало вымочило? – жалобно проскулил он. – Чертово море, как ты мне надоело!

НА БОРТУ ТУНИССКОГО СУДНА

По веревочной лестнице Руперт поднялся на борт и перевалился через поручень. Уилл медленно полз следом, нагруженный ржавым оружием, ругаясь и проклиная все на свете. Рыбачья лодка, поймав ветер, рванулась на северо‑запад. Руперт махнул вслед ей рукой и крикнул:

– Удачи, друзья! Доброго пути! Когда я вернусь, я сделаю все, чтобы у вас снова был король!

После этого он повернулся и огляделся. Матросы, бросив работу, столпились неподалеку и переговаривались на незнакомом языке. Это были смуглые бородатые люди, в свободных блузах до колен, подпоясанных кушаками, с засунутыми за них кривыми ножами. Европейцы‑офицеры, одетые на сходный манер, носили длинные волосы, бороды и небольшие усы; у большинства на шее висели распятия. Среди них принц увидел и римского священника в черной рясе.

Руперт поклонился мужчине и женщине, стоявшим почти рядом с ним.

– Ваши милости оказали мне немалую любезность, – сказал он, – предоставив возможность добраться до ваших земель.

– Это самое малое, что мы могли сделать, и мы очень обрадовались, узнав ваше высочество, – ответила женщина, улыбаясь. Она была молода, и дорожный плащ не скрывал красоты ее фигуры и элегантности платья.