Я рассмеялся и зашел в комнату.

    Она отодвигалась от меня в ужасе, пока не оказалась в углу.

    Закричала и вцепилась в камни.

    Я взял ее на руки, но она сопротивлялась, как кошка, и кричала. Я хотел убедить ее, что опасности нет, что ее страхи беспочвенны. Она исцарапала мне лицо.

    Я рассердился, ударил ее, она повисла у меня на руках.

    Я понес ее к входу.

    -  Не надо, - прошептала она полным ужаса голосом, - пожалуйста, хозяин, не надо!

    Голос ее звучал так жалко, что я отказался от своего плана и отпустил ее, хотя ее страх меня раздражал.

    Она упала на пол, дрожа и плача, прижалась к моим ногам.

    -  Не надо, хозяин, - умоляла она.

    -  Ну, хорошо.

    -  Смотри, - сказала она, указывая на вход.

    Я посмотрел, но ничего не увидел, только каменные бока портала и на каждом три круглых красных купола, каждый примерно в четыре дюйма шириной.

    -  Они безвредны, - сказал я, потому что сам несколько раз проходил мимо. Чтобы продемонстрировать это, я снова вышел из комнаты.

    Стоя снаружи, я заметил кое-что, чего не увидел раньше. Над входом был вырезан горянский номер 708. Теперь я понял значение числа на ошейнике девушки. Я вернулся в комнату.

    -  Видишь, они безвредны.

    -  Для тебя, - ответила она, - но не для меня.

    -  Как это?

    Она отвернулась.

    -  Рассказывай, - строго сказал я.

    Она посмотрела на меня.

    -  Ты приказываешь?

    Я не хотел ей приказывать.

    -  Нет.

    -  Тогда я тебе не расскажу.

    -  Ну, хорошо, - сказал я, - приказываю.

    Она негодующе, со страхом и слезами посмотрела на меня.

    -  Говори, рабыня, - приказал я.

    Она в гневе прикусила губу.

    -  Повинуйся.

    -  Может быть, - ответила она.

    Я в гневе подошел к ней и схватил за руки. Она посмотрела мне в глаза и задрожала. Увидела, что должна будет говорить. Покорно опустила голову.

    -  Повинуюсь, - сказала она, - хозяин.

    Я отпустил ее.

    Она снова отвернулась и отошла к дальней стене.

    -  Давным-давно, - сказала она, - когда я впервые пришла в Сардар и нашла зал царей-жрецов, я была молодой и глупой. Я считала, что цари-жрецы очень богаты, и я, с моей красотой… - она повернулась, посмотрела на меня и откинула голову… - я ведь красива, правда?

    Я посмотрел на нее. Хоть лицо ее было в слезах, волосы растрепались, одежда измялась, она была прекрасна, еще прекрасней в своем расстройстве, потому что оно уничтожило холодную отчужденность, с которой она держалась вначале. Я знал, что теперь она меня боится, но не понимал, почему. Это имеет какое-то отношение к двери, она боится, что я заставлю ее выйти.

    -  Да, ты прекрасна.

    Она горько рассмеялась.

    -  И вот я, - продолжала она, - вооруженная своей красотой, решила прийти в Сардар и отобрать у царей-жрецов их богатство и силу, потому что мужчины всегда хотели служить мне, давали мне все, что я хотела, а разве цари-жрецы не мужчины?

    Люди приходят в Сардар по самым неожиданным причинам, но то, что рассказала Вика, казалось мне невероятным.