– Ты уверен? «И в небе, и в земле сокрыто...»

– Только не начинай при мне цитировать Шекспира, – предупредил Майк. – За последние дни то и дело слышу эти строки, я даже начал подумывать, что полицейское рукоприкладство не такая уж невозможная вещь.

Они свернули на дорожку, ведущую к парадному входу.

– Но ты должен признать, что вампир прекрасно подходит по всем параметрам. – Вики верила в вампиров не больше, чем Селуччи, просто его всегда было так легко разозлить...

Он хмыкнул.

– Вот именно. Некто бродит по городу в смокинге, бормоча: «Я хочу напиться твоей крови».

– У тебя есть лучший подозреваемый?

– Угу. Громила, подсевший на «ангельскую пыль», с накладными когтями.

– Неужели ты снова вернулся к той своей глупой версии?

– Глупой?

– Вот именно. Страшно глупой.

– Да ты не признала бы логическую последовательность фактов, даже если бы они кусали тебя за задницу!

– Я хотя бы не настолько опьянена собственной гениальностью, что не способна воспринимать обстоятельства, выходящие за рамки общепринятых.

– Выходящие за рамки? Да ты понятия не имеешь о том, что происходит!

– Как и ты!

Некоторое время они сверлили друг друга яростными взглядами, потом Вики поправила сползшие очки и полезла в сумку за ключами.

– Останешься на ночь?

Это прозвучало как вызов.

– Останусь.

Ответ был не меньшим вызовом.

Потом Вики, прикоснувшись к его особо чувствительной точке и получив ожидаемый невнятный ответ, решила, что бывают случаи, когда вовсе не обязательно видеть, что делаешь, и ночная слепота не имеет никакого значения.

* * *

Капитан Рэймонд Роксборо посмотрел на худенького юнгу, испуганно сжавшегося под ею взглядом, и удивился, что до сих пор был настолько слеп. Правда, он с самого начала считал юного Смита, с этими его спутанными иссиня‑черными кудрями и сапфировыми глазами, весьма симпатичным, но ни разу, ни на секунду не заподозрил, что юноша на самом деле вовсе им не был. Хотя, вынужден был признать капитан, все складывалось как нельзя лучше – теперь он разрешит кое‑какие личные проблемы, одолевавшие его в последнее время.

– Полагаю, у тебя найдется объяснение, – медленно произнес он, привалившись спиной к двери каюты и сложив покрытые бронзовым загаром руки на мускулистой груди.

Молодая дама – фактически девочка, ей никак не могло быть больше семнадцати – запахнула ворот хлопчатобумажной рубахи, предательски открывшей белую округлость груди, а другой рукой откинула с лица мокрые локоны: капитан застал ее за умыванием.

– Мне нужно было добраться до Ямайки, – гордо сказала она, хотя тихий ее голосок слегка дрожал, – а ничего другого я не придумала.

– Ты могла бы заплатить за проезд, – сухо предположил капитан, одобрительно оглядывая тонкий изгиб ее плеч.

– Мне нечем платить.

Он выпрямился и шагнул вперед, улыбаясь.

– Думаю, ты недооцениваешь своих чар.

* * *

– Давай, Смит, садани его в самое яблочко.

Произнеся вслух эти слова, Генри Фицрой откинулся на стуле и потер виски. Докакой степени он хочет сделать этого капитана гадом? Не стоит ли второму "я" героя возобладать над необузданной похотью, или у него вообще нет этого второго "я"? И в таком случае останется ли он героем?

– По правде говоря, друзья мои, – вздохнул Генри, – мне на это глубоко наплевать.