– Я в курсе.

– Хорошо. Так вот, колхицин и иприт меняют последовательность нуклеотидов, в результате чего в момент репликации ДНК образуется неправильный ряд, который сохраняется в одной клетке. Однако колхосульфетилбихлораза способна на большее. Она разрушает спираль ДНК. изменяя порядок нуклеотидов, и синтезирует новую ДНК с новой конфигурацией, а потом меняет порядок нуклеотидов в новой ДНК и создает следующую, с другой конфигурацией. Процесс продолжается, пока действие фермента не прекратится.

– И что это значит?

– Это значит, что число хромосом в одной клетке может увеличиться в несколько раз – до десяти, в результате чего появляются невероятно сильные и здоровые особи, не имеющие опухолевых образований – я имею в виду растения, – но при температуре реакции выше 60 градусов и отсутствии фермента опухоли возникают всегда.

– А если говорить о людях?

– Пока непонятно. Из документов следует, что RACHE интересовали только регенерация человеческих органов и воздействие на оплодотворенные клетки, благодаря чему могли рождаться полиплоиды, то есть люди с набором хромосом в несколько раз больше обычного. Испытания на взрослом человеке были бы слишком долгими и опасными, так как «образующий» эффект иприта рассчитать невозможно. Вы видели фотографию собаки?

– Паун! Ну зачем ты? – вспылил Магеру; лицо его стало землисто-серым.

– Какой собаки? – спросил Минку.

– Магеру не хочет даже слышать об этом, и его можно понять, – нервно захихикал Паун. Потом посмотрел на коллегу, который, похоже, собирался выйти из номера. – Не переживай, я не буду ее показывать. Мне и самому она в кошмарах снится.

– Да о чем вообще речь? – Минку начинал терять терпение.

– О фотографии, которую нашли у Трифы. На ней старик с собакой, если ее можно так назвать… Я бы рассказал, как выглядит эта тварь, да боюсь, меня вырвет. – Пауна передернуло. – Наверное, результат неудачного эксперимента, – словно отгоняя навязчивое видение, он уставился в стену с выцветшей обивкой. А потом добавил: – Я только понять не могу, почему RACHE так интересовалась источниками в Бэйте? Может, потому что они горячие?

– Кто же их знает, – развел руками пришедший в себя Магеру. – А Трифа и так уже еле жив, ничего мы от него не добьемся. Сдохнет от пыток, да и все.

– Есть у меня одна идея, правда, довольно безумная, – сказал Паун. – Теоретически эти реакции могут происходить и в природе. При взаимодействии колхицина с сернистой водой в присутствии хлора может начаться процесс, о котором я говорил, если, конечно, температура воды будет выше 60 градусов. Благодаря углероду и водороду, содержащимся в алкалоиде, возможно образование иприта в жидком состоянии.

– Условия источников Бэйта вполне подходят, – пробормотал Минку. – А фермент откуда возьмется?

– Он тоже может синтезироваться естественным путем при более низкой температуре воды и подходящих условиях. В этом случае процесс пойдет быстро, будет сопровождаться резким выделением углекислого газа – представьте себе что-то вроде порыва ветра.

– Ага, порыва ветра, – машинально повторил Минку, очевидно, занятый какими-то своими мыслями.

Потом встал и торопливо зашагал по длинному коридору обратно в номер. Янку лежал на кровати, собираясь просмотреть очередную кипу бумаг.

– Слушай, – спросил Минку, – ты случайно не знаешь какого-нибудь высокопоставленного человека, который интересуется органической химией?

– Знаю, конечно, – Янку смотрел на товарища с изумлением. – Жена нашего…

– Вот именно, – недобро усмехнулся Минку, а потом добавил: – Думаю, нам очень повезло, и это только начало.