– И в итоге он превратился в… огромное дерево? – догадалась Лорел.

Тамани кивнул.

– Да. А другие феи стали приходить сюда со своими вопросами и трудностями и внимательно слушать шорох листвы, через который Древо делилось с ними своей мудростью. Шли годы, птицы научили фей говорить…

– Птицы?

– Да. Феи услышали голоса и пение птиц и стали повторять за ними.

– А что было потом?

– К сожалению, когда феи научились говорить и петь, они перестали понимать язык листьев. На долгие годы Древо мудрости превратилось в самое обычное дерево. А потом стал править король Иресион. И вот однажды среди древних рукописей он обнаружил легенду о Древе мудрости. Король прочел ее, и больше всего на свете ему захотелось услышать Древо. Иресион целыми днями ухаживал за ним, пробуждая от долгого сна, и постепенно стал слышать слова, которые оно произносило. Древо делилось с Иресионом историями давних лет, которые он каждый вечер записывал и пересказывал подданным. А когда король почувствовал, что слабеет, то решил слиться с Древом.

– Что значит «слиться с Древом»? Тамани ответил не сразу.

– Он… привил себя к дереву. Врос в дерево и превратился в его часть.

Лорел попыталась представить услышанное. Картина выходила и страшная, и завораживающая одновременно.

– А зачем король так сделал?

– В Древо вливается разум фей, ставших его частью. Здесь живет мудрость огромного количества поколений, тысяч и тысяч фей. – Тамани на мгновение замолчал. – Их называют бессловесными.

Лицо Лорел озарила догадка.

– Твой отец тоже слился с Древом, – выдохнула она. – И стал его частью.

Тамани кивнул.

Лорел поначалу отпрянула от дерева, но потом осторожно дотронулась до его ствола кончиками пальцев. Ярдли научил ее чувствовать на ощупь саму суть растения – это был один из немногих навыков, которые Лорел освоила быстро и легко. Закрыв глаза, она прижала обе ладони к коре.

В отличие от других растений жизненная энергия Древа жизни не струилась, а ревела, как горная река. У Лорел перехватило дыхание: нечто вроде песни проникло сквозь пальцы девушки и наполнило все ее тело.

Она обернулась к Тамани с расширенными от изумления глазами.

– В Древе твой отец будет жить вечно.

– Да. Но теперь он для нас недостижим. Это все равно что смерть. Я… мне его очень не хватает.

Лорел взяла Тамани за руку.

– И часто феи сливаются с Древом?

– Не очень. Этот процесс требует очень большой жертвы: слиться с Древом можно, только пока ты еще силен и способен выдержать превращение. Моему отцу было всего сто шестьдесят. Он прожил бы еще лет тридцать – сорок, не меньше. Но он начал слабеть и понял, что действовать надо быстро. – Тамани горько засмеялся. – В тот день мои родители поругались единственный раз в жизни… Когда кто‑то уходит, чтобы слиться с Древом, он должен идти один. Поэтому я не знаю, где сейчас мой отец. Иногда мне кажется, что я узнаю его черты в третьей ветке снизу. Наверное, пытаюсь выдавать желаемое за действительное.

– Может, и нет… – Лорел не знала, как его утешить. Повисло долгое молчание. – А слияние с Древом – это долго?

Она представила старого фея, который постепенно растворялся в исполинском дереве, медленно отдавая свою жизненную энергию.