|
Статуя. С удовольствием. Вы очень любезны. Дьявол. Сюда, командор, прошу вас. Мы воспользуемся традиционным люком. (Становится на крышку люка.) Статуя. Отлично. (Задумчиво.) А все-таки Сверхчеловек - это неплохо придумано. В этом есть нечто монументальное. (Становится с ним рядом.) Крышка начинает медленно опускаться. Из пропасти вырывается красный огонь. Ах, это мне напоминает доброе старое время. Дьявол. И мне тоже. Донна Анна. Стойте! Крышка люка останавливается. Дьявол. Вам, сеньора, не сюда. Вам еще предстоит апофеоз. Но вы попадете во дворец раньше нас. Донна Анна. Я не для того вас остановила. Скажите, где мне найти Сверхчеловека? Дьявол. Он еще не рожден, сеньора. Статуя. И должно быть, никогда не родится. Ну, поехали, а то у меня от этого красного пламени в носу щекочет. Проваливаются. Донна Анна. Еще не рожден! Значит, я еще не все свершила. (Благочестиво осеняет себя крестом.) Я верю в Грядущую Жизнь. (Кричит в пространство.) Отца - отца для Сверхчеловека! Она исчезает в пустоте, и снова вокруг - Ничто; кажется, что все сущее замерло в бесконечной паузе. Но вот откуда-то еле слышно доносится крик человека. Потом на посветлевшем фоне смутно обрисовывается контур горной вершины. Небо вернулось на свое место; и мы вдруг вспоминаем, где мы. Крик ближе, отчетливее; можно различить слова: "Автомобиль! Автомобиль!" И тогда сразу восстанавливается действительность: утро в горах Сьерры; уже совсем светло, и бандиты со всех сторон несутся к дороге, куда, сбегая со скалы, указывает пастух. Тэннер и Мендоса поднимаются в недоумении и растерянно смотрят друг на друга. Стрэйкер прежде чем встать на ноги, садится и зевает во весь рот, считая ниже своего достоинства проявлять какой-либо интерес к взволнованной беготне бандитов. |
