Миссис Уайтфилд вытирает глаза и утихает.
Вайолет. До свидания, Джек.
Тэннер. До свидания, Вайолет.
Вайолет. Чем скорей и вы женитесь, тем лучше. Меньше риска быть непонятым.
Тэннер (сердито). Я не удивлюсь, если еще сегодня окажусь женатым. Вы все,
кажется, сговорились.
Вайолет. Это для вас не так уж плохо. (К миссис Уайтфилд, обнимая ее.)
Поедемте со мной, вам полезно будет прокатиться. Только захватим вашу
накидку. (Уводит ее к вилле.)
Миссис Уайтфилд (проходя вместе с ней через цветник). Вот теперь ты уедешь,
и я во всем доме останусь одна с Энн; а ведь она вечно занята
мужчинами! Мужу твоему вряд ли захочется тратить время на скучную
старуху. Не спорь, пожалуйста. Вежливость вежливостью, а что люди на
самом деле думают, это я хорошо знаю... (Продолжает разговаривать с
Вайолет, пока обе они не исчезают из виду.)
Энн, оставшись наедине с Тэннером, смотрит на него и
ждет. Тэннер делает нерешительное движение в сторону
калитки, но какая-то магическая сила влечет его к Энн;
он сломлен.
Энн. Вайолет совершенно права. Вам нужно жениться.
Тэннер (вскипев). Слушайте, Энн! Я на вас не женюсь! Понятно? Не женюсь, не
женюсь, не же-нюсь!
Энн (безмятежно). А вас никто и не просит, не просит, не про-сит! Так что и
говорить не о чем.
Тэннер. Да, никто меня не просит, однако все держат себя так, словно это
дело решенное. Это прямо в воздухе носится. Как только мы встречаемся,
все спешат уйти под разными дурацкими предлогами, чтобы оставить нас
вдвоем. Рэмсден больше не глядит на меня волком: напротив, он так и
сияет, словно уже чувствует себя посаженным отцом. Тави дает мне свое
благословение и советует переговорить с вашей матерью. Стрэйкер явно
смотрит на вас как на будущую хозяйку, - он-то первый и сказал мне.
Энн. И поэтому вы сбежали?
Тэннер. Да, но к чему это привело? Мне помешал влюбленный бандит, а потом
меня настигли и вернули, точно школьника, удравшего с урока.
Энн. Что ж, если вам так не хочется жениться, не женитесь. (Отходит и
садится в непринужденной позе.)
Тэннер (следуя за ней). Разве осужденному хочется лезть в петлю? Однако он
дает себя повесить, даже не пробуя бороться, хотя мог бы по крайней
мере подбить глаз священнику. Мы творим мировую волю, а не свою
собственную. |