|
Нехорошо, Джек. Она действительно сирота. И ты должен быть ей опорой. Тэннер. Опорой! Разве ей угрожает что-нибудь? На ее стороне закон, на ее стороне всеобщее сочувствие, у нее много денег и ни капли совести. Я нужен ей только для того, чтобы она могла взвалить на меня моральную ответственность за свои поступки и делать все, что ей хочется, прикрываясь моим именем. Я не смогу ее контролировать; зато она сможет меня компрометировать сколько ей вздумается. Это не лучше, чем быть ее мужем. Рэмсден. Вы вправе отказаться от опекунства. Я во всяком случае откажусь, если мне придется делить опекунские обязанности с вами. Тэннер. Да! А что она скажет? Что она уже говорит? Что воля отца для нее священна и что все равно, соглашусь я или нет, она всегда будет смотреть на меня как на своего опекуна. Отказаться! Попробуйте отказаться от объятий боа-констриктора, когда он уже обвился вокруг вашего тела? Октавиус. Ты совершенно не щадишь моих чувств, Джек. Тэннер (встает и подходит к Октавиусу, чтобы его успокоить, но говорит прежним жалобным тоном). Если ему понадобился молодой опекун, почему он не назначил Тави? Рэмсден. А в самом деле, почему? Октавиус. Я вам скажу. Он заговаривал со мной об этом; но я отказался, потому что люблю Энн. Я не считал для себя возможным навязываться ей в качестве опекуна. Он и с ней говорил об этом; и она сказала, что я прав. Вы знаете, что я люблю Энн, мистер Рэмсден; и Джек тоже знает. Будь у Джека любимая женщина, я не стал бы в его присутствии называть ее боа-констриктором, даже если бы она мне очень не нравилась. (Садится между бюстами и отворачивается к стене.) Рэмсден. Я считаю, что Уайтфилд был невменяем, когда писал это завещание. Вы сами признали, что он сделал это под вашим влиянием. Тэннер. Можете мне спасибо сказать за мое влияние. Он оставил вам две с половиной тысячи в вознаграждение за хлопоты. Тави он оставил приданое для сестры и пять тысяч лично ему. Октавиус (снова заливаясь слезами). О, я не могу принять этих денег. Он был слишком добр к нам. Тэннер. А ты их и не получишь, если Рэмсден будет оспаривать завещание. Рэмсден. Ах, вот оно что! Вы мне, значит, устроили ловушку. Тэннер. Мне он не оставил ничего, кроме заботы о нравственности Энн, на том основании, что у меня и так больше денег, чем нужно. Разве это не доказательство, что он был в здравом уме и твердой памяти? Рэмсден (мрачно). Пожалуй. Октавиус (встает и выходит из своего убежища у стены). Мистер Рэмсден, вы, я вижу, предубеждены против Джека. |
