ХОУ (глядя на лежащий перед ним лист бумаги). Джо Хилл. Это имя мне знакомо.

СЕКРЕТАРЬ СУДА. Он певец.

ХОУ. А… В чем обвиняется?

СЕКРЕТАРЬ СУДА. Выступал на уличном митинге, созванном без разрешения.

ХОУ. Стало быть, вы певец?

ДЖО. Я пою.

ХОУ. Вы сочиняете песенки?

ДЖО. Вроде бы так… Ваша честь, я требую суда присяжных.

ХОУ. И вы тоже?

ДЖО. Вы можете, ваша честь, снять обвинение.

ХОУ (возмущенно). Что?! (Затем осторожно). А если бы я снял его?

ДЖО. Мы продолжили бы уличный митинг.

ХОУ. Поговорим, как мужчина с мужчиной. Неужели у вас нет никакого чувства ответственности по отношению к городу, в котором вы живете? Неужели мы не понимаете, что ваши песни подстрекают к бунту и насилию?

ДЖО. Мои песни славят трудового человека… А теперь я буду говорить с вами, как мужчина с мужчиной. Мы просили разрешения на митинг, чтобы рассказать народу, почему мы, горняки, вынуждены объявить забастовку. Нам не дали разрешения. Потому? Кто угодно получил бы его. Кто угодно, но не мы. Моуди, как видно, не на шутку встревожен. А вы, судья, поостерегитесь: ведь ваш медный ошейник сверкает у всех на виду.

ХОУ (хочет ответить, но передумывает и говорит спокойно). Сколько их здесь, по этому обвинению?

СЕКРЕТАРЬ СУДА. Сто восемьдесят семь.

ПРИСТАВ. И каждый вечер с ящика стаскивают человек по сорок.

ХОУ (Джо). И все вы собираетесь требовать суда присяжных?

ДЖО (спокойно). Похоже, что так, ваша честь.

ХОУ (сдерживая гнев). Объявляется перерыв судебного заседания.

^{Свет быстро гаснет в этой части сцены и загорается в другой. Это кабинет начальника полиции Поля Блэйка. Присутствуют три человека: Джо Моуди, владелец «Западной меднорудной компании», Гарри Макрэй, шеф сыскного агентства, Адам Стил, один из агентов Макрэя; он жует орехи, доставая их из бумажного кулька. Хоу направляется из суда к этой группе. Почти без паузы он говорит, обращаясь к Джону Моуди.}

ХОУ. Мистер Моуди, они борются за право попасть в тюрьму.

МАКРЭЙ. Число их растет с каждой минутой, мистер Моуди.

СТИЛ. Мы не можем их остановить.

^{Макрэй бросает на Стила предостерегающий взгляд.}

МАКРЭЙ. Грузовики подвозят все новых и новых.

ХОУ. И каждый требует отдельного суда присяжных.

МАКРЭЙ. Всяк, кому не лень, каждый бродяга держит путь в наш город.

СТИЛ. Они идут из Северной и Южной Дакоты, из Монтаны, Орегона, Вашингтона и Калифорнии. Это какое-то нашествие.

МАКРЭЙ. Заткнись, Стил!

МОУДИ. Макрэй, я нанял вас и ваше сыскное агентство специально для того, чтобы предотвратить такое обострение ситуации. Вы не очень-то хорошо справились с работой, Макрэй.

МАКРЭЙ. Мистер Моуди…

МОУДИ. Мы имеем дело с опасным нарывом, который вот-вот прорвется и забрызгает желтым гноем всех в нашем городе. Может быть, я ошибся, наняв агентство Макрэя? В этом городе есть и другие сыщики, которые охотно согласились бы работать на меня.

^{Появляется начальник полиции Поль Блэйк с записной книжкой в руках. За ним следует Том Шарп, который в полном молчании отходит в сторону. Во всех случаях, когда это позволяет действие, Том Шарп должен оставаться в тени. Хоть и участник происходящего, он — мрачный и зловещий — всегда держится особняком.}

Доложите обстановку, Блэйк.

БЛЭЙК. Как начальник полиции в этом городе я заявляю: мы теряем контроль над создавшимся положением — и чем дальше, тем больше. Городская тюрьма переполнена, окружная тюрьма переполнена.

МОУДИ. Сколько их в тюрьме?

БЛЭЙК (заглядывая в записную книжку). Девятьсот шестьдесят три человека.