ЭД. Наша борьба за свободу слова привела нас в тюрьму, но мы выиграли право собраний. И вот мы собрались, чтобы бороться за приличную заработную плату!.. Только твердая решимость поможет нам одержать победу в стачечной борьбе. Только нашими собственными силами, нашим единством сможем мы добиться улучшения своего положения.

РАБОЧИЙ ЛЕСОПИЛЬНОГО ЗАВОДА. Можно мне сказать пару слов?

ЭД. Давай, иди сюда.

РАБОЧИЙ ЛЕСОПИЛЬНОГО ЗАВОДА (выходя вперед). Я работаю на лесопильном заводе. Мы делаем кровельную дранку. Это не работа, это сражение. Десять часов в день пальцы прижаты к стали, а сталь не думает о том, что она режет. Раньше или позже протягиваешь руку чуть-чуть дальше, чем следует. И вот результат. (Поднимает изувеченную руку). Сначала теряешь пальцы, затем — работу. Мне поручено передать вам, что, когда вы объявите забастовку, мы поддержим вас деньгами.

ГОЛОС. Забастовка!

^{Одобрительные возгласы.}

ИТАЛЬЯНЕЦ (выходя вперед). Я — итальянец… Мой родной город был наводнен американскими рекламными открытками: на одной стороне — завод, на другой — вереница рабочих, несущих в банк деньги. И вот мы приезжаем в Америку и узнаем, что греки, прибывшие раньше нас, хотят бастовать. А мы, вновь прибывшие, ни в чем толком не разобравшись, стали скэбами, отняли у них работу.

^{Раздаются презрительно-насмешливые возгласы. Итальянец страстно, чуть не плача, продолжает.}

Да! Мы пошли на эту подлость! Откуда нам было знать, что к чему? Понадобилось целых пять лет, чтобы мы всё поняли. Теперь мы хотим бастовать вместе с греками. Но владельцы шахт вербуют рабочих в других странах. На нескольких пароходах привезли венгров — с рекламными открытками в карманах. Как же нам добиться единства? (Возвращается на свое место).

ГРЕК (выходя вперед). Этот итальянец говорит правду. Мы друг другу срывали стачки. Финны ненавидят шведов, шведы не доверяют грекам, греки боятся итальянцев, итальянцы подозревают вновь прибывших венгров. Американцы презирают нас всех. И все друг друга боятся. Как нам добиться единства?

АЙСИДОР (выходя вперед). Я — еврей.

^{Раздается свист и насмешливый возглас. Айсидор смотрит в упор на человека, издавшего этот возглас.}

Да, я — еврей. Ну и что? (Некоторое время он молчит, заставляя нескольких людей отвести глаза). Когда моя семья уезжала из Польши, мы тоже в своих чемоданчиках везли такие открытки. Но мы убедились, что и здесь рабочий люд живет, трудится и умирает во имя обогащения толстосумов. Забудем, что мы евреи, забудем, что мы поляки, венгры, греки или итальянцы. Мы должны помнить, что мы — рабочие. Мы все должны бастовать. Мы должны пойти к этим только что приехавшим венграм и рассказать им правду. Вот как мы можем добиться единства.

БЕН (выходя вперед). В южных штатах — миллионы моих братьев. Бывает, кто-то вырывается оттуда и переселяется на Запад. А так все мы живем на Юге. И никаких тебе завлекательных открыток. Хозяева не хотят, чтобы негры переселялись в северные штаты или на Запад — они удерживают миллионы людей на Юге, и неспроста. Когда хозяева перестанут ввозить из других стран дешевую рабочую силу целыми пароходами, они возьмутся за новый резерв рабочих рук. Непочатый. Нетронутый. За урожденных американцев, за нас, за негров. (Насмешливые возгласы. Бен смотрит на насмешников и разъясняет терпеливо, хотя и с оттенком презрения).