— Ну, как у вас дела, Шеманский, — спросила Беата.

   — Стою, как соляной столб.

   — Вот и умница! — В ее голосе мне почудилась насмешка. Все это начинало меня бесить. Я

приехал сюда вовсе не для того, чтобы останавливаться на полпути и служить объектом иронии

какой-то девчонки.

   Я сделал несколько глубоких вдохов и отправился искать Арсеньева с твердым намерением

объясниться здесь же начистоту.

   Пройдя по коридору несколько сот шагов, я обнаружил, что он раздваивается.

   — Алексей Николаевич!— позвал я.

   Никакого ответа.

   Не имело смысла гадать, в каком из коридоров он мог находиться. Я свернул налево.

   В красном свете неоновой лампочки индикатора электростатического поля, горевшей на моем

шлеме, многочисленные двери, обитые свинцовыми листами, отливали тусклым металлическим

блеском. Я попробовал открыть одну из них, она оказалась запертой.

   Я пошел дальше. Мария много рассказывала мне об установке, но я никогда не предполагал, что

это такое грандиозное сооружение. Настоящий подземный город.

   Неожиданно впереди мелькнул голубоватый свет.

   — Алексей Николаевич! — снова позвал я.

   Опять нет ответа, только треск разрядов.

   Сначала мне показалось, что одна из дверей усеяна сотнями маленьких лампочек. Подойдя

ближе, я понял, что это светлячки, о которых рассказывала Беата. Они сидели на свинцовой

обивке двери среди странных наростов, напоминавших кактусы.

   Я уже не мог тратить время на то, чтобы получше их разглядеть. Прошло более двадцати минут,

как я расстался с Арсеньевым. Он уже мог вернуться. Легко представить себе его ярость, когда

он увидит, что меня нет на месте.

   Я прошел еще немного, и уже собирался повернуть назад, когда заметил яркое пятно света

вдали.

   Часть коридора в этом месте была разрушена. В большом проломе виднелось голубое небо.

Впереди коридор был завален обломками бетона вперемешку со стальными конструкциями. Слева в

стене зияло большое отверстие. Я заглянул туда. В огромном зале перед параболическим экраном

стояла человеческая фигура.

   «Арсеньев? Но почему он без скафандра?» — В его неподвижности было что-то зловещее.

   Я пролез в проем и побежал к нему. Бешено колотилось сердце от бега. Я задыхался, перед

глазами мелькали красные пятна. Смотровое стекло запотело от учащенного дыхания.

   Я остановился, чтобы продуть шлем...

   Это был не Арсеньев. Вполоборота ко мне, прижав левую руку к груди, стояла... Мария! Нет,

не Мария, а ее статуя, отлитая с необычайным искусством из зеленоватого тусклого металла.

   Я сделал несколько шагов вперед.

   Очень медленно, как это бывает только во сне, она повернула голову и улыбнулась.

   Дальше все потонуло в клочьях серого тумана, перешедшего в густой плотный мрак.

*   *   *

   Мне очень трудно восстановить в памяти все, что было дальше.

   Очевидно, я долго находился в бессознательном состоянии. Когда я открыл глаза, то лежал на

полу без шлема. Моя голова покоилась на гладких металлических коленях.

   — Очнулся? — спросила Мария, кладя мне на лоб ледяную руку. — Мне пришлось снять с тебя

шлем. Кончился кислород, и ты начал задыхаться.

   «Теперь уже все равно», — подумал я.

   — Я знала, что придешь.