Мик: Бедный неуклюжий Слепой Билли, к признанию которого ты, конечно, не имеешь никакого отношения.

Мартин: И вообще, если уж прояснять факты, это был хомяк.

Мик: Мне совсем не нужно, чтобы какой-то тип вроде тебя прояснял мне факты.

Мартин: Ну, да.

Мик: Вот что я тебе скажу.

Мартин (пауза): Приступаем к могиле твоей жены, Мик.

Мик: Начнем, когда покончим с этой. И когда придет полицейский.

Мартин: Когда полицейский придет? О. Так есть закон, запрещающий выкапывать свою жену в отсутствии копов?

Мик: Что-то типа того. Кроме того, полицейский сказал, чтобы без него я не начинал. Во избежание слухов.

Мартин: С чего бы это им появиться?

Мик: Не знаю. Только из-за этого.

Мартин: Ты закончил с этим?

Мик: Передай мне мешок.

Мартин: Ай-яй-яй, посмотри-ка на него. Кто это? (Оглядывается.) Дэниэл Фарагер. Никогда о таком не слыхал.

Мик: Я с ним только здоровался иногда.

Мартин: Ты бы его узнал?

Мартин: Нет, не по голому черепу, конечно. Хотя у него там остался клочок волос. Он похож на большого пупса.

Мик: На что?

Мартин: На большого пупса. Ну, как те, с которыми девчонки играют.

Мик: Девчонки не стали бы играть с этим пупсом.

Мартин: Да уж конечно, не стали бы. Я просто так, к слову. Сколько ему было?

Мик: Ему было…

Мартин: Нет, дай я угадаю.

Мик: Валяй.

Мартин: Фунт, если угадаю.

Мик: И мне фунт, если ошибешься.

Мартин: О’кей. (Смотрит на памятник и считает.) Ему было, я бы сказал…около шестидесяти семи.

Мик: Неверно. Семьдесят семь ему было. С тебя фунт.

Мартин: Вот черт.

Мик: И передай мешок, в пятидесятый раз повторяю.

Мартин: Я передам тебе долбаный мешок…

Передай сюда этот череп, Мик. Просто для сравнения.

Мартин: Нет, все-таки, черепа — это клевые старые штуковины. С трудом верится, что у нас в головах есть такие.

Мик: С трудом верится, что у тебя он есть, да еще и мозг в придачу.

Мартин: У меня, значит, нет мозга, так? У меня тоже есть, причем большой.

Мик: Заставлять черепа целоваться. Как дрянная школьница.

Мартин: Когда это школьницы заставляли черепа целоваться?

Мик (пауза): Да, просто к слову.

Мартин: Школьницы к ним и прикоснуться не могут.

Им можно тыкать пальцами прямо в глаза.

Мик (пауза, растеряно): Кому, школьницам?

Мартин: Черепам! Зачем школьницам-то в глаза пальцами тыкать?

Мик: Вот уж не знаю.

Мартин: Эй, Мик!

Мик: Чего там?

Мартин: Куда девается твоя штуковина?

Мик: А?

Мартин: Куда девается твоя штуковина? Ну, я имею в виду, когда умираешь. Ни у кого из них ее нет. А я смотрел.

Мик: Знаю, что смотрел. И у женщин тоже! Я полагаю, ты из-за этого и согласился на эту работу, чтобы как следует все разглядеть. Живые-то ты нечасто видишь.

Мартин: Мне хватает.

Мик: Чего, членов?

Мартин: Нет, и тебе это отлично известно.

Мик: Ты правда не знаешь, куда они деваются? Тебе никогда не рассказывали?

Мартин: Нет.

Мик: На религиоведении не рассказывали?

Мартин: Нет. Я вообще-то прогуливаю эти занятия. Ничего особенного — просто всякая всячина про Иисуса.

Мик: Поэтому и не знаешь. Разве ты не знал, что по законам католической веры нельзя хоронить тело с гениталиями? Что это грех в глазах Господа?

Мартин (недоверчиво): Нет…

Мик: Они ведь отрезают их с трупа и продают их коммивояжерам как собачий корм.