Мартин (в ужасе): Неправда!

Мик: А во время голода они переставали кормить ими собак и сами ими питались.

Мартин: Не может быть, Мик…

Мик: Их можно было видеть, разъезжающими по городу и жующими…

Мартин: Нет…

Мик: Это проблема нынешней молодежи — ничего не знают об истории Ирландии.

Мартин: Это неправда.

Мик: Это так же верно, как и то, что я стою сейчас здесь.

Мартин: Тогда я пойду в церковь и спрошу этого Уолша, Уэлша. Ему ли не знать.

Мик: Ну так, валяй.

Мартин: А?

Мик: Иди и спроси.

Мартин: Вот схожу и спрошу.

Мик: Так иди.

Мартин (пауза): И спрошу, отрезают ли они эти штуки и продают ли торговцам.

Мик: Точно.

Мартин (пауза): Тогда я пошел.

Мик: Иди.

Мартин: Я пошел. И нечего мне указывать, когда мне идти.

Томас: Не начинал еще?

Мик: Еще не начинал.

Томас: Тогда чем ты тут занимаешься?

Мик: Просто смотрю.

Томас: Так точно. Никакого вреда. А у меня тут возникли проблемы в Рирданс Холл, вот и опоздал. Две женщины подрались и один мужчина.

Мик: Те две женщины дрались с мужчиной, или как?

Томас: Те две женщины дрались между собой и все шло отлично, пока не вмешался один старый придурок со словами: «Женщины не должны драться, прекратите!» и не начал их разнимать. Тогда эти две его хорошенько отделали вместе, а затем по очереди прошлись по нему.

Мик: Так ему и надо. Не его ума это было дело. Мне нравится добрая женская драка.

Томас: Мне тоже нравится, хотя, сказать по правде, мне не следует это говорить при исполнении. Короче, мы их всех арестовали. Тот старик все никак не мог в это поверить. Даже расплакался. А Джонни Дойл ему и говорит: «Будешь ныть, я тоже тебе врежу», но он все равно не перестал.

Мик: И он ему вмазал?

Томас: Нет. Нет необходимости избивать стариков, даже если они плачут.

Мик: Полагаю, нет.

Томас: Точно, нет. И мы ведь когда-нибудь состаримся.

Мик (пауза): Ну, так я приступаю?

Томас: Давай, ага.

Томас: Страшно омерзительная работенка, Мик.

Мик: Но ее надо делать.

Томас: Хотя она жутко мерзостная.

Мик: Но необходимая. Разве не нужно место?

Томас: Уверен, должен быть выход. Церковь должна поощрять кремацию. А не так.

Мик: Кто из местных согласится на кремацию? Да, никто.

Томас: И все же с каждым годом должно быть лучше.

Мик: Ну так попроси их. (Пауза.) И разве ты на своей работенке не сталкиваешься с вещами более мерзкими, чем эта? Ты ведь имеешь дело с умершими несколько минут назад, а не семь лет.

Томас: Когда это я имею дело с умершими пару минут назад?

Мик: Разве нет? О… А я так думал, исходя из того, как ты об этом рассказываешь. Вроде, тела так и летают вокруг, прямо как в сериале «Меланхолия на улице Хилл».

Томас: А я бы хотел, чтобы тела летали, но так никогда не бывает.

Мик: Так поезжай на север. Тебе там понравится. Послоняйся там немного.

Томас: Да там одно дерьмо, никакой детективной работы. Я говорю о работе настоящего детектива. Ну, знаешь, как в «Куинси».

Мик: А, как в «Куинси». (Пауза.) Так ты никогда не видел мертвеца? Свежего мертвеца?

Томас: Единственное мертвое тело, которое я видел, было тело парня в многоквартирном доме по дороге на Шеннон. Жирнее ублюдка невозможно представить. Сиськи — во какие. Сидел в кресле совсем голый. Совсем. Телик включен. Доктор сказал, это сердечный приступ. Все шито-крыто. Ему видней. Но я-то заглянул в холодильник жирного. Здоровенный холодильник, доложу тебе, футов шесть в высоту.