Вернулась Таниса в сопровождении согбенного, серолицего нома. Чи знала его: он вел в Коллегии курс, который ни один разумный молодой жукан не согласился бы посещать. Грива грязных седых волос, глаза сплошь белые, без зрачков, – вылитый колдун с картинки из книги сказок.

– Мастер Никрефос, я нуждаюсь в твоих услугах, – сказал ему Стенвольд.

– Что, уверовал? Ну ничего, не имеет значения – ведь я у тебя в долгу.

– Потряси своими костяшками, или чем ты там еще потрясаешь – и считай, что твой долг уплачен.

Стенвольд ушел из дому, пока Чи еще спала, и ее обуяла тревога, ставшая еще сильнее при виде сломанных ночью перил.

Мир, как видно, совсем обезумел.

Врачевание Никрефоса вызвало у нее приступ досады. С медициной это не имело ничего общего: старик бормотал заклинания, жег пахучие травы, а под конец привязал к руке Стенвольда какой то мешочек. Раненый, мертвенно бледный от боли или отравы, сносил это терпеливо и даже поблагодарил знахаря.

– В чем дело? – набросилась Чи на дядю, когда тот ушел. – Только не говори мне, что веришь во всю эту чушь – ты ведь все таки не дикарь.

– Смысла в этом вроде бы нет, – согласился Стенвольд, – но я видел, как Никрефос не дал умереть человеку, от которого отказались все городские врачи.

– Он к твоей ране даже не прикоснулся!

Стенвольд пожал плечами, поморщился и сказал:

– Хорошо посмеиваться над мраком, когда свет зажжен. – Он улегся в постель, а ни свет ни заря уже отправился в город, оставив Танисе и Чи следующие распоряжения:

«Задняя комната таверны «Мерайя», в третьем после рассвета часу. С вещами».

Город кишел приезжими, порой весьма подозрительными: купля продажа во время Игр и за месяц до них становилась особенно оживленной. По дороге они встретили банду викских наемников ренегатов и таркийского работорговца с двумя клиентами арахнидами (в Коллегиуме запрещалось владеть рабами, но дозволялось заключать купчие). Попадались явные разбойники, сбывающие награбленное, арахниды вельможи со свитой, мантиды, похожие на наемных убийц. Девушки испытали большое облегчение, дойдя наконец до таверны. Таниса была, как обычно, при шпаге, но Чи на этот раз взяла настоящий короткий меч, изготовленный в Геллероне. Если кто то опять нападет, она даст ему достойный отпор.

В «Мерайе» все было устроено в мушидском стиле: низкие дверцы, земляной пол, резные деревянные столбики по трем сторонам и почти сплошное открытое окно на четвертой. К девушкам тут же устремился миниатюрный хозяин.

– Пройдем в отдельную комнату, барышни, чтобы на вас не глазели? – Заметив его красноречиво поднятую мохнатую бровь, Чи кивнула – дядя Стенвольд, как видно, времени зря не терял.

Задняя комната, не в пример передней, оформленной на потребу туристам, предназначалась для настоящих мушидов: там стоял низенький столик с подушками вместо стульев, а в потолке на случай бегства имелся люк.

– Он и мальчишкам должен был отправить записку, – заметила Чи.

Таниса, непривычно молчаливая, только кивнула – с утра она не промолвила и пары слов. Чи к ней присматривалась, но умело наложенная косметика не позволяла определить, хорошо ли спала ее названая сестра.

– Давай поговорим про ночные события, – взмолилась наконец Чи.