|
Нетрудно было угадать в первом начальника: за плечами его висел лук, в руке он держал рогатину. -- Ребята! -- крикнул он. -- Веселые мои друзья! Вы тут ели всухомятку и свистели от голода! Но я всегда говорил: потерпите, счастье еще улыбнется нам. И оно уже начало улыбаться. Вот первый посланец счастья -- добрый эль! И под гул одобрительных возгласов носильщики опустили носилки, на которых оказался большой бочонок. -- Но торопитесь, ребята, -- продолжал пришедший. -- Нам предстоит дело. К перевозу подошел отряд стрелков. На них красное с синим; каждый из них -- мишень, каждый отведает наши стрелы, ни один не выйдет из лесу живым. Нас здесь пятьдесят человек, и каждому из нас нанесена обида: у одного похитили землю, у другого -- друзей; одного обесчестили, другого изгнали. Мы все обижены! Кто же нас обидел? Сэр Дэниэл, клянусь распятием! Неужели мы ему позволим спокойно пользоваться похищенным у нас добром? Сидеть в наших домах? Пахать наши поля? Есть мясо наших быков? Нет, не позволим! Его защищает закон; перья судейских писак всегда на его стороне. Но я приберег для него у себя за поясом такие перья, с которыми ему не совладать! Повар Лоулесс пил уже второй рог эля; он приподнял его, как бы приветствуя оратора. -- Мастер Эллис, -- сказал он, -- вы помышляете только о мести. Ну что ж, вам так и подобает. Но у нас, у ваших бедных братьев по зеленому лесу, никогда не было ни земель, ни друзей, и нам оплакивать нечего; мы люди маленькие и помышляем мы не о мести, а о прибыли. Самой сладкой мести в мире мы предпочтем благородное золото и мех с канарским вином. -- Лоулесс, -- последовал ответ, -- чтобы вернуться в замок Мот, сэр Дэниэл должен пройти через лес. Мы позаботимся о том, чтобы этот путь обошелся ему дороже всякой битвы. Все знатные друзья его разбиты, и никто ему не поможет. Мы окружим старого лиса со всех сторон, и он погибнет. Это жирная добыча! Ее хватит на обед нам всем. -- Много я уже едал таких обещанных обедов, -- сказал Лоулесс. -- Но готовить их -- дело трудное, добрый мастер Эллис, можно обжечься. А чем мы занимаемся в ожидании этого жирного обеда? Мы мастерим черные стрелы, мы сочиняем стишки, мы пьем чистую холодную воду -- пренеприятный напиток. -- Ты неверный человек, Уилл Лоулесс. От тебя все еще пахнет монастырской кладовой. Жадность погубит тебя, -- ответил Эллис. -- Мы забрали двадцать фунтов у Эппльярда. Мы забрали семь марок у гонца вчера ночью. Третьего дня мы забрали пятьдесят у купца... -- А сегодня, -- сказал один из молодцов, -- я остановил возле Холивуда жирного торговца индульгенциями. Вот его кошелек. Эллис пересчитал содержимое кошелька. -- Сто шиллингов! -- проворчал он. -- Дурак, у него наверняка гораздо больше было спрятано в туфлях или вшито в капюшон. Ты младенец. Том Кьюкоу, ты упустил рыбку. |
