— Какая? — Сэцуко подняла встревоженные глаза. — Надеюсь, в церкви никто не узнал о наших отношениях?

— Нет, совсем не то, — ответил Торбэк и наморщил лоб. — Как бы это тебе сказать… Понимаешь, один человек, он очень поддерживает меня…

— И что же? Надо быть ему только благодарным.

— Вот, вот. Он и просил обратиться к тебе с одной просьбой.

— Я с удовольствием ее исполню, если смогу, тем более что он твой покровитель.

— Погоди, — Торбэк встал и осмотрелся, потом приоткрыл окно и выглянул наружу.

— Что с тобой? К чему такие предосторожности?

Торбэк снова лег. Лицо его было очень серьезным, и Сэцуко еще больше забеспокоилась.

— Ты и в самом деле согласишься?

Он смотрел на нее каким-то строгим, чужим взглядом.

— Скажи же, наконец, что случилось? Если это нужно для тебя, я сделаю.

— В любом случае?

— Конечно, если только это в моих силах.

— Да, в твоих силах, и только в твоих! Никто, кроме тебя, этого больше не сможет…

— Ну, говори, в чем дело?

Торбэк обнял ее за плечи и привлек к себе, но лишь для того, чтобы прошептать ей на ухо приготовленные слова.

Он шептал, а Сэцуко постепенно менялась в лице. Ее глаза испуганно расширились, рот приоткрылся.

Но вот он умолк. Она посмотрела на него и вздрогнула. На его лице она впервые увидела выражение тревоги и надежды. Оно напоминало лицо игрока, пошедшего ва-банк. Некоторое время она молчала, а потом спросила громко, почти крикнув:

— Бэк! Кто он, этот человек?

Торбэк невольно закрыл глаза: он не мог выдержать ее взгляда. А этот взгляд осуждал его. Осуждал за то, что он, служитель церкви, продал свою душу дьяволу. Что он мог сказать ей? Не мог же он назвать Ланкастера, это было ему запрещено. И как назло, в голову не приходило ни одного удачного ответа.

Торбэк молчал. Он весь покрылся холодным потом.

— Это мой двоюродный брат, — наконец невнятно пролепетал он. — Он просил меня, и я согласился.

— Двоюродный брат?!

— Да, он и для тебя старался.

— И для меня?! — У Сэцуко глаза полезли на лоб.

— Да, — твердо ответил Торбэк. — Это он помог тебе стать стюардессой.

23

Торбэк медленно поднимался по лестнице. Здесь, как всегда, царила торжественная тишина. Он нехотя постучал в дверь квартиры коммерсанта.

Дверь открылась лишь после того, как хозяин посмотрел в «глазок» — такой был здесь порядок.

Господин Ланкастер встретил Торбэка приветливо, он первый протянул руку гостю.

— Я вас ждал, господин Торбэк, и именно сегодня. Присаживайтесь.

В квартире они были одни. Торбэк казался подавленным. Он даже весь ссутулился.

— Итак, Торбэк, ближе к делу. Что она ответила? — Ланкастер сел в кресло, скрестил пальцы и, положив руки на колени, взглянул на него. — Полагаю, что она согласилась?

Ланкастер обычно бывал суров, но сейчас в его улыбке светилось добродушие.

Торбэк опустил голову. Он хотел ответить и не мог.

— Почему вы молчите? Что с вами?

Торбэк с усилием поднял голову. В ярком свете лампы его лицо казалось измученным.

— Вы с ней говорили? — Господин Ланкастер прищурил глаза.

— Говорил, — наконец выдавил из себя Торбэк.

— И что же?

Торбэк сжал руки так, что хрустнули пальцы, и покачал головой.

— Она отказалась, — простонал он.