Заштатный городишко, как и раньше, был пуст и тих. Дело шло к вечеру, но никакого оживления на его нескольких улочках не наблюдалось. Степаницкий к мещанину с профессиональной фамилией Пороховщиков, изготавливавшего на всю округу огневое зелье, повел нас задами подворий. В этом был резон, мало ли, как на продажу пороха конкурирующей фирме могла отреагировать камарилья магистра. Да и нам не было смысла демонстрировать активную подготовку к боевым действиям.

    Предприниматель сам вышел к нам из дома, и мы разговаривали с ним во дворе. Пороховщикову было хорошо за шестьдесят, но выглядел он крепким и бодрым. Протянул черную от въевшегося угля, составной части пороха, руку. Молча выслушал просьбу продать припас.

    -  Продать, конечно, можно, как не продать, - не интересуясь, откуда мы такие хорошие взялись, сказал он. - А какой порох вам надобен, получше или похуже?

    -  Конечно получше, - ответил я.

    -  Похуже, стоит полтина фунт, а хороший - рубль.

    Цена, сколько я мог судить, была ломовая. Для меня лишние десять-двадцать рублей принципиального значения не имели, но не хотелось привлекать к себе ненужное внимание глупой щедростью, потому я начал торговаться:

    -  Рубль будет слишком дорого, больше шестидесяти копеек дать не могу.

    -  По шестьдесят ищи в другом месте, - нарочито скучая, сказал предприниматель, - только лучше моего пороха все равно не найдешь.

    -  Ладно, поищу у других, - в той же тональности ответил я.

    -  По шестьдесят отдать, конечно, можно, только если много возьмешь, - пошел на уступки Пороховщиков. - За пару фунтов и пачкаться не буду.

    -  Много - это сколько? - поинтересовался я.

    -  Хотя б полпуда.

    -  А если возьму пуд, почем отдашь?

    -  Пуд? - удивился старик. - Ежели пуд, то могу по полтиннику.

    -  А два пуда? - как будто в азарте экономии спросил я.

    -  Да на что тебе столько? На всю жизнь запас хочешь сделать?

    -  Так почем отдашь? - не отвечая, спросил я.

    -  Ежели два пуда, то могу и по сорока, - он на секунду замялся и прибавил, - пяти копеек. Сорок пять копеек - моя последняя цена!

    -  Отдашь по сорока, беру два пуда!

    Мещанин хмыкнул и махнул рукой:

    -  Ладно, договорились! Как будешь брать?

    -  Насыпь в два мешка, - попросил я.

    -  Мешки по полтиннику, - предупредил хозяин.

    -  Ладно, договорились.

    -  Можно было и по двадцати копеек выторговать, - огорченно сказал Степаницкий, - зря поспешил!

    -  Ладно, главное, чтобы порох был хороший.

    Мы прошли за хозяином в большой сарай, где им было налажено, скорее всего, подпольное производство взрывчатого вещества. Пороховщиков прицепил на большие рычажные весы льняной мешок и, как сахар в развес, совком отвешивал товар. Пуд пороха занимал довольно большой объем, почти половину мешка. Когда товар был отпущен, я расплатился, и мы приторочили нашу огневую мощь к седлам.

    -  Михаил Семенович, - сказал я парикмахеру, когда мы выехали со двора, - вам не стоит ехать с нами на хутор, оставайтесь лучше в городе.