Но Рекс лишь кивнул и почесал подбородок.

– Возможно, ты прав. Может, это и вправду просто затмение или что‑то вроде. Что‑то чрезвычайно редкое.

Он посмотрел на небо, прищурившись на мерцающую синеву.

Джессика осмелилась бросить быстрый взгляд на темную луну, которая, как всегда, вызвала у нее головную боль. Насколько она могла сказать, луна не сдвинулась ни на дюйм, или ни на градус, или ни на что там еще. Но когда происходит затмение, разве обычная луна не движется при этом по небу?

– А вот темняки наверняка знали, что это случится, – заговорила Мелисса. – Что‑то да знали. Они до сих пор шумят, как будто празднуют Четвертое июля.

– Может быть, они составили расписание. Или им его дали, – тихо произнесла Десс.

Джонатан мягко воспарил футов на десять и стал смотреть на пустыню.

– Эй, Рекс, а они не могли сами это устроить?

– Темняки? Возможно.

– Но это ведь случилось днем, Рекс, – напомнила Джессика. – Как бы темняки смогли что‑то устроить днем? Они ведь в обычное время застывают, верно?

Рекс медленно кивнул.

– Да, застывают. И закапываются в пустыне в песок, чтобы спрятаться от солнца. И все равно… может быть. – Он пожал плечами.

Джессика вздохнула. Еще вопрос, что выглядит более странным: то, что время остановилось среди бела дня, или то, что Рекс вдруг перестал корчить из себя всезнайку.

Он стал другим, но было очень трудно отследить, что именно в нем изменилось. С одной стороны, Рекс теперь двигался более уверенно, как будто стал физически сильнее и не боялся больше дневного мира. Но в то же время он выглядел слегка растерянным: казалось, он лишь недавно очутился на планете Земля и даже каждая проехавшая мимо машина для него – нечто удивительное.

Иногда Джессика скучала по тому, прежнему Рексу, которому обязательно нужно было делать вид, будто он знает все на свете.

А что, если они застряли тут? Что, и впрямь наступил конец времен, по крайней мере для них пятерых? И что тогда делать? Весь остаток жизни рыться на помойках в поисках выброшенных консервов, стараясь самим не попасть на обед к темнякам?

Тайный час был чудом, но чудо это могло оказаться смертельной ловушкой – со времени приезда в Биксби Джессика уже успела в этом убедиться. Если они действительно застряли в синеве, она никогда больше не увидит родителей и сестру, разве что как неподвижные статуи, будто вылепленные из воска… «манекены». Никогда не сможет поговорить ни с кем, кроме четырех друзей‑полуночников, не почувствует на коже тепло солнечных лучей…

И она никогда…

– О боже, да перестань же ты, Джессика! – закричала Мелисса. – Из‑за твоих воплей ничего не слышно, а мне кажется, что‑то происходит…

Джессика залилась краской.

– Ты что, подслушивала мои мысли?

Мелисса вздохнула.

– Да их невозможно было не слышать! На секунду ты так разоралась… Не важно. Темняки делают что‑то… – Ее глаза закрылись, на лице отразилось удивление, потом внезапная тревога. – Эй, Летун! Спускайся! – закричала она.

Джессика резко обернулась и увидела, что Джонатан парит в воздухе футах восьми над землей. Не в силах усидеть на месте, он подпрыгивал, как мячик, – должно быть, по‑прежнему считал непредвиденный тайный час всего лишь подарком судьбы, возможностью полетать в свое удовольствие.

Он все еще поднимался вверх и, услышав окрик, нелепо замахал руками, тщетно пытаясь опуститься. Нет, конечно, он бы не разбился насмерть, упав с такой высоты, но вот сломать ногу мог вполне: все‑таки асфальт не перина.