– Этого я и боялся, – хмуро откликнулся Рекс.

– Боялся, Рекс? – резко бросила Мадлен. – Что я слышу! В мое время провидцы и следопыты не говорили о том, чего они боятся. Они говорили о том, что будут делать!

Рекс устало закатил глаза и поднес чашку ко рту, пытаясь скрыть гримасу, однако тут же сморщился от горечи.

«Хороша телепатка, ничего не скажешь», – подумала Десс. Мадлен даже не догадывалась, как все они ненавидят ее чай.

– Допустим, – вмешался Джонатан. – Новы же должны были что‑то почувствовать, когда случилось «затмение». Мелисса сказала, темняки что‑то праздновали. Вы тоже считаете, что они ожидали этого события?

– Ага, наконец‑то кто‑то начал думать в правильном направлении, – сказала Мадлен.

Рекс ревниво покосился на Джонатана – следопыту не понравилось, что соперник успел первым задать очевидный вопрос.

Десс давно оценила стратегию Мадлен: телепатка очень ловко настраивала мальчишек друг против друга. Десс видела старые фотографии Мадлен – в молодости, в далеких сороковых годах, она была та еще красотка.

Не следует забывать и о том, что именно Мадлен выпустила демонов, рассказав о тайном часе не‑полуночнику деду Грейфуту – не исключено, что он был одним из ее многочисленных дружков. Так что теоретически это она виновата во всем, что произошло с тех пор: в появлении полунелюди, уничтожении предыдущего поколения полуночников и в том, что пятеро нынешних полуночников, предоставленные сами себе, были вынуждены изобретать велосипед.

– Так что вы почувствовали? – спросил Рекс.

Мадлен торжественно молчала, а потом многозначительно глянула на свою ученицу.

Мелисса перестала покусывать губу и сказала:

– Мы пока что не уверены. У нас не было возможности… – Она бросила взгляд на Рекса. – Не было возможности сверить наблюдения.

– Это нечто вроде разрывов, – сказала Мадлен. – Места, куда падает фальшивый полуночный час, ощущаются как очень тонкие.

– Места? – насторожилась Десс. «Места» – это не просто слово, это долгота и широта, то есть цифры, а цифры – это всегда прекрасно. – Хотите сказать, нечто вроде сумеречного искажения?

Мадлен кивнула.

– Да, только это не невидимые складки, а точки, где граница между синим миром и нашим почти стерлась.

– О! – Десс крепче сжала «Геостацорбиту» в кармане куртки. – Намекаете на историю с шерифом Майклсом?

– Шериф Майклс? – удивился Джонатан. – Это тот парень, что пропал куда‑то?

Все замолчали.

Бывший городской шериф исчез в пустыне довольно давно – еще до того, как Джессика и даже Джонатан переехали в Биксби. Нашли только его оружие и значок и еще зубы, по которым его и опознали. Тогда говорили, что его убили торговцы наркотиками, но благодаря летописям Рекса и собственным исследованиям границ синего времени Десс поняла, что произошло на самом деле.

Она откашлялась.

– Ладно, мы ведь знаем, что темняки не могут жить без пищи, так? Да, они активны всего один час из двадцати пяти, но они – хищники, а хищник, чтобы жить, должен кого‑то есть. Иногда в тайный час случайно попадают животные, которых угораздило оказаться ровно в полночь в определенном месте, поэтому темняки питаются в основном невезучими кроликами и коровами. Но время от времени и человек может очутиться на их территории.

– В мое время люди знали, где не следует находиться в полночь, – фыркнула Мадлен.

– Да, но ваше время осталось в далеком прошлом, – возразила Десс.

– Погодите‑ка, – сказал Джонатан, – я думал, темняки не могут причинить вред «манекенам».