- Вы бы, гражданин, положили свою палочку и объяснили спокойно, в чем дело, - сказал Евстигнеев, - а то так и до греха недалеко.

    - А ты заткнись! - прошипел Эдик. - Развелось вас, начальников! - Он попытался отпихнуть Евстигнеева в сторону, но Евстигнеев, не говоря ни слова, схватил детину за шиворот, отнял палку и, повернувшись к Косте, спросил:

    - Ну что с ним делать? Ведет себя, понимаешь, как мальчишка, хоть в угол ставь!

    - Правильно, - поддержал Полумраков, - вот пусть и постоит в углу, и подумает!

    Без видимых усилий Евстигнеев отвел детину в сторону и, как тот ни брыкался, поставил его в угол.

    - Будешь дальше хулиганить, ремнем выпорю, - пообещал он.

    Полушутя-полусерьезно Евстигнеев дотронулся до своего широкого ковбойского ремня, и Эдик, что-то неразборчиво пробормотав, уткнулся носом в стенку. Сначала он нетерпеливо дрыгал ногой, потом покорно принялся ковырять штукатурку, а через минуту капризным голосом сообщил:

    - Я больше не буду!

    - Слушаю вас! - рявкнул Захар Игнатьевич, и Эдик медленно отклеился от стены, опасливо поглядывая на друзей. - Какие у вас претензии, молодой человек? - Директор встал из-за стола и теперь нависал над детиной, требовательно и строго дыша ему в лицо.

    Эдик вдохнул запах добротного калиновского борща, и глаза у него подернулись белесой куриной пеленой.

    - Этого… Того… - начал он, оглядываясь в поисках палки.

    - Конкретней, конкретней! - одернул его Евстигнеев.

    - Что случилось-то?

    - Вот! - жалобно заявил парень, поднимая вверх укушенный палец, - Медведь укусил! Ни с того ни с сего! Я шел, а он как тяпнет! Наверно, бешеный! А потом какая-то бабка напала, - перешел он на шепот. - Где такие только водятся? Лапы - во! Зубы, - тут Эдик помотал головой в поисках сравнения и не нашел, - во! - заключил он. - Ружье украли. Импортное. Или верните ружье, или пусть заплатят компенсацию. Я этого дела так не оставлю! - Последнюю фразу он произнес, гордо вскинув голову.

    - Простите, - вмешался Костя, - а с какой стати вы разгуливаете с ружьем по лесу? Вы охотник? Билет с собой? Лицензия? На кого собирались охотиться?

    - Да… Дело пахнет керосином, - произнес Евстигнеев в сторону, но Эдик услышал, и его лицо побагровело.

    - Постойте, постойте! - продолжил Костя, видя, что Эдик собирается что-то сказать. - Что вы сделали с медведем? В наших лесах осталось две медвежьи семьи, и охота на них карается в уголовном порядке. Значит, так: сейчас составим протокол, а пока я сообщу в райотдел милиции.

    - Нет! Нет у меня ружья! - испугался Эдик. - Я просто так сказал, пошутил! Обидно стало, что у вас медведи кусаются.

    - Ну вот! - развел руками Костя. - Что же это получается? То - есть, то - нет. Так было у вас ружье или не было? А если не было, то все равно назовите калибр и марку.

    - Ладно, - махнул рукой Захар Игнатьевич, - что мучить парня? Может, действительно у него травма, вот и болтает не разбери что. Ты, Евстигнеев, отведи человека в медпункт, пусть Надя посмотрит!

    Сказав это, директор улыбнулся Эдику такой широкой улыбкой, что тому невольно вспомнился вылезший из берлоги Потапыч.

    Через минуту Евстигнеев и Эдик шли по главной улице, потом свернули направо, потом налево и оказались в тихом зеленом уголке.

    - Авторский переулок, - прочел Эдик и непонимающе уставился на Евстигнеева.

    - Тут разные писатели жили, - лениво пояснил Евстигнеев, - много их было, вот и назвали.