- А какие писатели? - невольно полюбопытствовал Эдик, оглядывая курчавую, всю сплошь в акациях улочку.

    - Ну Лев Толстой, - сказал Евстигнеев, осторожно обходя лежащего в пыли петуха. - Пушкин, Лермонтов…

    - А Достоевский? - съязвил Эдик, демонстрируя начитанность.

    - У Достоевского характер был вредный, - сварливо заметил Евстигнеев, - он жил на другой улице и с Толстым не здоровался. Принципиально. Ну вот мы и пришли. - Он показал на выкрашенный белой краской дом. На доме висело две таблички. На одной, с красным крестом, было написано «МЕДПУНКТ», а на другой, поменьше - «Дом-музей В. А. Жуковского».

    - Ерунда какая-то получается, - возмутился Эдик. - У вас что, все писатели жили?

    - Все! - невозмутимо ответил Евстигнеев.

    - Не верю! - заупрямился парень.

    - Значит, вы - атеист, - спокойно констатировал Евстигнеев. - Здешние жители, например, все верят… Да вы проходите, проходите! - И он подтолкнул Эдика к двери.

    Внутри было тихо, бело и пахло йодом. Девушка в очках сидела за столом и что-то быстро писала в толстую конторскую книгу.

    - Садитесь, - кивнула она головой, - я сейчас. - Наконец она закрыла свой гроссбух и холодно улыбнулась: - Что у вас?

    - Да вот, - сказал Евстигнеев, решивший помочь незнакомцу, - парня укусил дикий зверь.

    - Дикий? - вытаращила глаза девушка. - Какой зверь?

    - Медведь, - промычал детина.

    - Так… Ясно. Он на вас напал сам?

    - Сам. - Эдик отвел глаза в сторону.

    - А вам не бросились в глаза э… Ну, скажем, странности в поведении зверя?

    - Еще как бросились! - пожаловался Эдик. - Он разговаривал!

    - Ну что ж, - вздохнула девушка, - все ясно. Зверь бешеный. Придется делать прививку.

    Не глядя, она достала с полки медицинскую карточку и принялась ее заполнять.

    - Имя? - спросила медсестра, нацелившись авторучкой в чистую графу.

    - Эдик! - представился парень. - Можно Эдуард.

    Медсестра зарделась, но тут же взяла себя в руки и остекленевшим голосом поправилась:

    - ФИО!

    - Что? - не понял парень и приложил ладонь к уху.

    - ФИО! - повторила девушка еще более стеклянным голосом. Казалось, он вот-вот разлетится на мелкие сверкающие осколки. - Фамилия, имя, отчество.

    - Эдуард Васильевич Скоробогатов, - с расстановкой произнес Эдик. - У меня даже права где-то есть… - Он захлопал себя по карманам.

    - Не нужно, - остановила его девушка. - Профессия?

    - Новый русский! - осклабился Эдик, невольно расправляя плечи и набирая полную грудь воздуха.

    «Ишь как надулся, вот-вот взлетит», - подумал Евстигнеев и придвинулся поближе, чтобы в случае чего успеть схватить нового русского за штаны. Но тут Эдик шумно выдохнул воздух и добавил:

    - Место работы - «Флибустьербанк».

    Девушка старательно записала анкетные данные и в упор посмотрела на Эдика. Теперь она смотрела на него как на вещь, как на сломанный механизм, который нужно отладить. Эдик такого взгляда не выдержал и, отвернувшись, нервно застучал ногой.

    - Раздевайтесь, - сказала медсестра, равнодушно доставая стетоскоп. - Да нет… Только до пояса. Прилягте. Вот так. Теперь дышите!

    Она прижала стетоскоп к розовой, младенческой груди Эдика и задумалась.