Опалив холодным фиолетовым огнем землю, неопознанный объект завис над Евстигнеевым на высоте нескольких метров. Раздался тихий стук, потом кто-то отчетливо произнес: «Заело, зараза!» - и наконец в распахнувшуюся дверцу высунулась голова Шлоссера.

    Потряхивая остроконечной пиратской бородкой, главный механик закричал:

    - Евстигнеев! Где тебя носит? Я уже весь поселок облетел! Давай садись, дело есть! - И тарелка медленно опустилась на землю.

    Евстигнеев уже занес было ногу, но вспомнил о своем попутчике и остановился.

    - Э! А где этот? Как его? Эдик, что ли?

    - Кто там еще? - недовольно отозвался Шлоссер. - Никого нет.

    - Ушел, наверно, - решил Евстигнеев, - ну и ладно. Доберется. Нас тоже кто только не кусал! - и захлопнул за собой дверцу.

    Когда летающая тарелка растаяла в небе, Эдик выбрался из бурьяна и уселся на траву, выдирая из одежды жесткие колючки.

    - Ну и ну! - пробормотал он. Затем достал пачку «Кэмела» и заметил, что руки дрожат. - Спокойно, спокойно, - сказал парень сам себе, прикуривая и с хрипом выдыхая дым. - И в самом деле - чертовщина! Скажи кому - не поверят.

    Напротив Эдика остановился огромный, размером с небольшую собаку, рыжий кот. Он посмотрел на Эдика отчаянными желтыми глазами и беззвучно раскрыл рот.

    - Что, киса, - сказал Эдик, - не скучно тебе здесь? Кот откашлялся.

    - Дай закурить! - сказал он хриплым голосом и привстал на задние лапы.

    - Что? - переспросил Эдик. - Нуда, к-конечно! - И протянул коту пачку. - Что-о?! - с ужасом повторил он через секунду, и ежик на его голове попытался встать дыбом. Отшвырнув пачку, словно это была гадюка, шеф взвыл и бросился бежать, не разбирая дороги, уже второй раз за этот день.

    В минуту Эдик домчался до моста, сбежал вниз и уселся в кустах, переводя дух.

    «Что творится, что творится! - думал он. - Все, как нес Кислый. Чертовщина с колдовством! Говорящие коты, черти и ведьмы».

    Парень вынул из кармана золотую монетку с изображением дракона и задумался. Стало быть, братан, который рассказывал про здешние места разные небылицы, не врал и не двинулся умом! Стало быть, где-то здесь и впрямь прячется золотишко! Правильно он сделал, что приехал сюда, ох правильно! Теперь уже не было смысла тихариться, прикидываться отдыхающими.

    Дрожащими руками Эдик достал из кармана миниатюрную рацию и нажал на кнопку.

    - Серый, - сказал он севшим от волнения голосом, - это ты?

    - Я, шеф! - ответил Серый.

    - Вот что. Бери пацанов, все это чертово оборудование кидайте в машину и дуйте в село. Я вас буду ждать у моста. Ясно?

    - Ясно, шеф. Все закинуть в машину и ехать в село!

    - Действуйте! - сказал Эдик и отключил рацию.

    «Теперь, главное, притулиться у какой-нибудь бабки и начать разработку по всем правилам. Кислый говорил о каком-то Лисипицине. Вот его и пустить в оборот. Эх, Кислого бы взять с собой! Он бы разом все мосты навел. Но брателло по кличке Кислый при одном упоминании о Калиновке терял сознание. Видать, сильно нервный. А как было бы здорово огрести золотишко! У них тут края непуганые, даже мента, и того нет!»

    Эдик ошибался. Милиционер в деревне был. Плохонький и вдобавок страдающий раздвоением личности, но был. Правда, вот уж неделя прошла, как он отправился за грибами в лес, и с тех пор о нем не было ни слуху ни духу. Захар Игнатьевич, директор, об участковом не беспокоился.