|
Но и там он соберет вокруг себя мятежных ханов и будет их уговаривать идти походом на Китай А затем Хорезм развалится, как рассеченный ножом арбуз. Нет, пусть Джелаль эд-Дин будет здесь, под моей полой чтобы я мог всегда его прощупать. - Мудрое решение! - Однако слушай ты, векиль, виляющий хвостом! Если я еще раз услышу, что разбойник Кора-Кончар свободно разъезжает по Гурганджу, как по своему кочевью, то твоя голова с потухшими глазами будет посажена на кол перед дворцом Джелаль эд-Дина... - Да сохранит нас аллах от этого! - бормотал вакиль, пятясь к двери. Вошел старый евнух. - Согласно приказанию величайшего, хатун Гюль-Джамал прибыла в твои покои и ожидает твоих повелений. Шах как бы нехотя поднялся. - Ты ее приведешь сюда, в ковровую комнату... Шах вышел в коридор, нагнувшись, шагнул в узкую дверь и стал подыматься по винтовой лесенке. В маленькой каморке он припал к деревянной узорчатой решетке узкого окна и стал наблюдать, что произойдет в ковровой комнате. Старый безбородый евнух с согнутой спиной и широкими бедрами, затянутыми кашмирской шалью, отпер украшенную резьбою дверь. В руке он держал серебряный подсвечник с четырьмя оплывшими свечами. Оглянувшись на маленькую фигурку, окутанную пестрой тканью, он сочувственно вздохнул. - Ну, пойдем дальше! - пропищал он тонким голосом. Он откинул тяжелый занавес и поднял высоко подсвечник. Гюль-Джамал проскользнула, изгибаясь, точно ожидая сверху удара, оставила у двери туфли и сделала два шага вперед. Узкая комната, затянутая красными бухарскими коврами, казалась игрушечной. Потолок уходил высоко в темноту. Евнух вышел. Повернулся со звоном ключ в двери. Высоко в стене засветилось полукруглое окно с затейливой узорчатой решеткой, - там, вероятно, евнух поставил свечу. На противоположной стене темнело такое же узорчатое окно. Не подглядывает ли из него кто-либо? Гюль-Джамал слышала дворцовые сплетни о какой-то ковровой комнате. Женщины гарема рассказывали, будто в ней палач Джихан-Пехлеван душит жен, уличенных в неверности, а хорезм-шах наблюдает через узорчатое окошко наверху в стене. Не в эту ли ковровую комнату она попала? Гюль-Джамал обошла комнату. На полу лежало несколько небольших ковров, обычно расстилаемых для молитвы. "Вероятно, в такой ковер заворачивают обреченную женщину, когда ее уносят ночью из дворца?” Набросав в угол цветных шелковых подушек, Гюль-Джамал опустилась на них, настороженная, вздрагивая от каждого шороха. Вдруг зашевелился ковер, свисающий с двери, и показалась из-под нее звериная голова. В тусклом сумраке круглые глаза мерцали зелеными искрами. Гюль-Джамал вскочила, прижалась к стене. Желтый в черных пятнах зверь бесшумно вполз в комнату и лег, положив морду на лапы. Длинный хвост, извиваясь, ударял по полу. “Барс! - подумала Гюль-Джамал. - Охотничий барс-людоед! Но туркменки без борьбы не сдаются!" Опустившись на колени, она схватила за край разостланный ковер. Барс, урча, стал подползать. - Вай-уляй! Помогите! - закричала Гюль-Джамал и приподняла ковер. Сильный прыжок зверя опрокинул ее. Она сжалась, прячась под ковром. Барс, ударяя лапами, старался разодрать толстую ткань. |
