— Может быть, я слишком нервный.

Джерро покачал головой.

— Нет, ты не нервный, просто ты много пережил.

— С чего ты взял?

Прожевав, Джерро ответил:

— Я сужу об этом по некоторым мелочам и по твоей манере поведения. Когда ты откидываешься на спинку стула и наблюдаешь за людьми, у тебя во взгляде появляется любопытство, превосходство или что-то подобное. Говоришь ты убедительно, немногословно, всегда уверенно и никогда равнодушно. Что же до твоей походки, то она осторожная, как у животного, которое всегда настороже и готово в любую минуту сделать пасс в сторону. Когда мы пришли сюда, ты сел спиной к стене, думаю, инстинктивно, чтобы видеть всех, кто входит сюда или идет мимо. Кого ты ищешь и кого остерегаешься?

Я улыбнулся.

— Никогда не замечал за собой такого. Я никого не остерегаюсь, наверное, это просто привычка.

— У привычек всегда бывают причины, — сказал Джерро. Мы покончили с мясом. Я сходил за кофе и принес его на столик.

Джерро сидел, откинувшись на спинку стула, и курил, безучастно крутя между пальцами маленькую булавку, прикрепленную к цепочке для часов.

— Что это? — спросил я, указывая на цепочку для часов.

Он вынул из кармана часы и протянул мне. Я посмотрел на них.

— Это ключ к «Фи Бета Каппа», — сказал Джерро.

Я повертел часы в руках. На них были какие-то странные буквы.

— Это самый забавный ключ, который мне приходилось видеть, — сказал я. — И что же он открывает?

Джерро рассмеялся.

— Предполагалось, что он открывает мир возможностей, но это не так. Иногда я думаю, что это просто фальшивка. — Он увидел, что я не понимаю его слов. — Его вручают в колледже. Попасть в этот привилегированный клуб можно только если у тебя высочайшие показатели.

— Ты учился в колледже?

Джерро кивнул.

Я вернул ему часы и подумал о Марти и Джерри. Они, наверное, сейчас уже заканчивают колледж.

— У меня есть друзья, которые тоже учатся в колледже.

— В каком? — с интересом спросил Джерро.

Я криво усмехнулся.

— Не знаю, я давно их не видел.

— Почему же ты думаешь, что они учатся в колледже?

— Потому что знаю их.

— Да, жаль, что люди теряют друг друга, — задумчиво произнес Джерро.

Казалось, после этой фразы между нами растаял лед и я почувствовал легкость. Мы сидели и разговаривали больше часа. Я рассказал ему о себе, чего никогда не делал раньше, и по-моему, его действительно заинтересовала моя судьба. Расстались мы добрыми друзьями.

Глава четвертая

Зима тысяча девятьсот тридцать второго — тридцать третьего годов была трудной. Многие люди не имели работы, жили на пособие. Даже мне, у которого положение было относительно благополучным, становилось все более ясно, что необходимы серьезные меры для обеспечения людям средств к существованию. Газеты пестрели заголовками: «Новый кризис», «Люди голодают и мерзнут», «Увеличить пенсию ветеранам», «Рабочим — работу», «Люди, не обманывайтесь, до процветания далеко»…

Но все это как будто не касалось меня. Я был в безопасности. Я не голодал, не мерз, у меня была работа. Поэтому когда я пришел в клуб, жалобы присутствовавших там людей показались мне мало убедительными, речи бесполезными, а требования нереальными.

Но чем дальше, тем больше я видел, как люди отчаивались, теряли надежду когда-нибудь снова найти работу. Выражалось это по-разному.