— Во всяком случае ты его не показал, — ответил я. — Тебе лучше отвлечься и постараться заснуть. Утром все будет выглядеть иначе.

— Утром все будет выглядеть иначе? — задумчиво спросил Джерро. — Я сомневаюсь, будет ли вообще когда-нибудь иначе, чем сегодня? Люди не могут измениться за одну ночь. Когда дела идут плохо, они предпочитают искать козла отпущения. В своем тупом стремлении отомстить, они забывают все хорошее, что человек сделал для них.

Я поднялся и произнес решительным тоном:

— Выкинь все из головы и спи, тебе сейчас необходим отдых. — Я направился к двери. — Я буду здесь, если понадоблюсь — позови.

Он кивнул и сказал с улыбкой:

— Ты славный парень, Фрэнк. Я ведь уже говорил тебе об этом, правда?

— Можешь повторить мне это завтра утром, после того, как хорошо отдохнешь. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Я тихонько закрыл за собой дверь, прошел на кухню, сполоснул чашку и поставил ее назад в буфет. Потом сел и закурил. Через несколько минут мне послышалось, что Джерро зовет меня. Я заглянул в спальню и, убедившись, что он спит, вернулся в кресло.

На столике рядом с мольбертом стоял небольшой портрет Джерро. Я подошел и взял его. Это был хороший портрет. Я как-то раньше не замечал, что Джерро симпатичный парень: решительное, страстное лицо, резко очерченные скулы, большие умные глаза, твердый, чуть удлиненный подбородок. Я поставил портрет на стол и опять опустился в кресло. На часах было уже начало второго, и я понял, что сегодня мне придется спать сидя.

Меня разбудил звук ключа в замке. Я бросил взгляд на часы, было половина четвертого. Открылась дверь, щелкнул выключатель, и в комнату вошла девушка. Увидев меня, она резко остановилась.

Девушка была очаровательная: короткие каштановые волосы, глубокие карие глаза, изящно изогнутая линия рта. Пальто на ней было распахнуто, и я успел оценить ее фигурку. Все у нее было как надо: хорошие ноги, гладкая матово-белая кожа. Я захлопал глазами, потом поднялся. Так вот почему Джерро пытался выпроводить меня.

— Кто вы такой? — спросила девушка мягким грудным голосом, который очень подходил к ее фигуре.

— Фрэнк Кейн. Я друг Джерро.

— Где он?

Я кивнул в сторону спальни.

— Он спит. Произошел несчастный случай, и я привез его.

Девушка посмотрела на меня, потом направилась к спальне, снимая на ходу пальто, приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Я заметил, что Джерро по-прежнему спит. Пройдя в комнату, девушка остановилась возле кровати, посмотрела на Джерро, затем вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

Лицо ее побледнело.

— Не волнуйтесь, — сказал я, — с ним все в порядке.

— А что случилось?

Я достал сигареты, предложил ей, и мы закурили. Когда я закончил свой рассказ, она опустилась в кресло и сказала:

— Наверное, это было ужасно.

— Могло быть и хуже, — ответил я.

— Я имею в виду его состояние. Вы не знаете, как много сил он отдал этому клубу. Как он гордился им! Как он гордился тем, как его там принимают! Он всегда говорил, что это только начало, что клуб — это прообраз лучшего будущего, когда люди будут едины, независимо от цвета кожи и религиозных убеждений. Конечно же, для него это ужасное потрясение.

— Но рана не такая уж страшная, — сказал я, глядя на девушку.

— Безусловно, она скоро заживет, и он о ней забудет, но его гордости нанесен огромный удар, и от душевной травмы он оправится не так быстро, как от физической.

Я поднялся, взял пальто и сказал:

— Я пойду, я просто ждал, когда кто-нибудь придет, чтобы объяснить, почему его нельзя беспокоить.