– Слезай, приехали!.. – хмуро произнес он.

– Что там? – спросил Боцман с заднего сиденья.

– Кажется, на нас целую армию двинули... – ответил Муха. – Впереди сплошная цепь из ОМОНа. Они тут весь лес обложили, незаметно нам не пройти. Что делаем, командир?

– Надо разделиться, – сказал я. – Двое отвлекут внимание, возьмут погоню на себя. Остальные на машине попробуют прорваться в образовавшееся окно. Затем встретимся где‑нибудь за Рязанью на шоссе, – скажем, на пятнадцатом километре в сторону Москвы...

– Я пойду с тобой! – сказал Боцман.

– Нет... Извини, но на тебе по‑прежнему генерал. Пойдем мы с Доком. Олег – с машиной, Семен из‑за своей головы марш‑бросок не одолеет. Так что остаемся мы двое... Иван, ты готов?

– Я всегда готов...

– Тогда вылезай. Автомат не бери – не станем же мы по своим стрелять, да и легче бежать будет... Ну мы пошли. Олег, ты все понял? Как только омоновцы за нами двинут, давай по газам – и вперед. Встречаемся через час на пятнадцатом километре Московского шоссе.

– А вы успеете за час? – засомневался Муха.

– Ничего, нам только по лесу их немного помотать, а потом мы себе машину найдем. Впрочем, давай накинем еще час – контрольное время.

– Годится! Ни пуха вам...

– К черту! Ваня, пошли...

И мы, прикрываясь деревьями, пошли вперед, к еле заметной отсюда цепи солдат, двигающейся по нашу душу.

"...Господи, помоги мне и друзьям моим! Не собственного блага ради рискуем мы жизнями своими, а во имя Твое... Кто‑то же должен остановить зло и не дать ему вырваться на волю из этой проклятой бочки. Нам пришлось много плохих людей лишить жизни, но если мы сделали это, то только для того, чтобы еще больше хороших людей смогли жить и работать спокойно. Нам не нужна благодарность их, хватит того, что Ты поймешь нас и простишь грехи наши. Мы бываем злы, бываем ожесточенны. Но это случается лишь тогда, когда нас вынуждают к тому. Прости нас, ибо мы – меч Твой. И да не заржавеет клинок, не затупится сталь, не сломается рукоять! Сделай это, и больше ничего не прошу у Тебя – все остальное ты уже дал нам...

Человек способен вынести почти все, что угодно, если у него нет выбора. Но настоящее мужество начинается тогда, когда у вас есть выбор, а вы все равно делаете то, что должны делать. Ведь долг – это не вообще какой‑то долг, а именно ваш – то, что в эту минуту никто, кроме вас, не сделает. Не про это ли говорится в Екклесиасте: «Кто наблюдает ветер, тому не сеять. И, кто смотрит на облака, тому не жать».

Вот что приходит в голову, когда просто бежишь от опасности...

Когда мы с Доком, нарочно громко хрустя валежником, вышли на цепь омоновцев, по нас сразу же открыли огонь, – похоже, у этих ребят была такая инструкция: мочить!.. Но, слава богу, реакция нас с Доком не подвела. Они еще только поднимали в нашу сторону свои короткоствольные автоматы, а мы уже рухнули в траву и кубарем покатились под прикрытие деревьев. Затем следовало самое страшное – встать и на виду у них побежать, отвлекая цепь от нашего «форда». Мы с Доком понимали друг друга с полуслова или даже с полвзгляда. Док посмотрел на меня, я – на него, и вскочить нам удалось почти одновременно.